Именно это и располагало к ожесточенному торгу по принципу —
свобода действий на востоке в обмен хотя бы на видимость мирной передышки для Англии. Или, по меньшей мере, на резкое снижение активности боевых действий авиации люфтваффе против Англии. Как показали последующие события и особенно их вдумчивый анализ ГРУ, все именно так и произошло.
Если теперь подытожить изложенное выше, то получается следующее. Гитлер, которому до 10 июня ничто и никто не мешали письменно назначить 22 июня датой нападения на СССР, в реальности почему-то стал действовать очень странным для такого не привыкшего с чем-либо или кем-либо считаться авантюриста-наглеца образом. Вначале принял внутреннее (то есть для себя) решение о 22 июня как об окончательной дате нападения на СССР — судя по утверждению Риббентропа, это произошло 6 апреля 1941 г. А уже 24 апреля дата 22 июня была озвучена британским послом в СССР. Знать об этом в тот момент англичане могли только от своего агента Фила — А. Хойзингера, поскольку сам Гитлер впервые озвучил эту дату перед своим генералитетом только 30 апреля, а Гесс в то время еще был в Германии.
Исторический комментарий. Небезынтересно отметить следующее. Последний раз Гесс виделся с Гитлером 4 мая 1941 г. и во время многочасовой аудиенции у фюрера все спрашивал последнего, остается ли в силе тезис «Майн кампф» о необходимости союза с Англией?! Гитлер же, к слову сказать, каждый раз отвечал ему утвердительно. Кстати говоря, именно из-за этого тезиса еще в первой половине 1933 г. Сталин осуществил массированную дипломатическую атаку на Гитлера. Ее цель состояла в том, чтобы вынудить Гитлера ратифицировать еще в 1931 г. парафированный протокол о пролонгации еще на пять лет срока действия советско-германского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г. Сталин тогда добился необходимого результата. Но с тех пор он уже не позволял себе роскоши не обращать самого пристального внимания на любые, даже мельчайшие признаки, которые пускай даже и гипотетически, но могли-таки привести к реализации идеи англо-германского союза на практике. Вот откуда (в том числе) у Сталина совершенно обоснованная подозрительность в этом вопросе. Надо это ясно понимать, дабы не впадать в глупейшее заблуждение, которое ёрнически навязывают всем безмозглые «толкователи» его действий. Не случайно поэтому, что едва только Сталину стало известно о полете Гесса, упомянутый выше пассаж из «Майн кампф» тут же «выплыл» из обширнейших запасников его могучей и очень цепкой памяти. Тем более что вся обстановка вынуждала к этому. Вот почему его тревога в тот момент достигла наивысшего накала. Мало того что по факту получалось, что Гесс и в самом-то деле прибыл в Англию для реализации на практике этого положения из «библии» нацизма, так еще и ГРУ за полтора месяца до этого события с потрясающей точностью спрогнозировало ситуацию с «миссией» Гесса. Естественно, что Сталину было от чего сильно взволноваться!