— Сезон недавно кончился, — пояснил он, появляясь перед Ангелиной обутым почти по пояс.
Отважно рассекая лужу, Голубев добрел до ее машины, нагнулся, нырнул руками в грязь и, пошарив под бампером «девятки», закрепил буксировочный трос.
— Я увлекаюсь гонками на внедорожниках, так что кое-какой опыт выживания в экстремальных условиях имеется.
Ангелина зааплодировала:
— Какой вы ловкий! И руки у вас золотые! Я-то думала, что по звонку с вашего мобильника примчится вертолет спасателей, но в то, что вы сами не хуже службы 911…
— Услуга за услугу, — торговался Голубев.
— Вы неисправимы, — улыбка слетела с губ Ангелины.
— Да что с вами такое? — Голубев склонился к окну машины. — Почему вы все видите в черном цвете? Я же не требую чего-то неприличного…
— Давайте сначала выберемся отсюда, а потом поговорим о взаимных требованиях. Уже стемнело, и я голодна, как бродячая собака! — отрезала Ангелина.
— У меня ощущение, что вы чересчур подозрительны. Я всего-навсего хотел с вами сегодня поужинать. Или это претит вашим высокоморальным принципам?
— Нет, не претит, и я с удовольствием поужинаю с вами, но не сегодня…
— Возражения не принимаются. Я тоже устал и проголодался. Пока вас вытащу — по уши уделаюсь. Мне положена компенсация за моральный ущерб, — настаивал он.
— А если я откажусь, вы меня бросите и уедете, да? — Ангелина сделала вид, что обиделась.
— Никогда! Джентльмены не оставляют дам в беде. Я вас, конечно же, вытащу, а потом с горя утоплюсь в этом болоте.
Ангелина засмеялась. Голубев демонстрировал оригинальное чувство юмора, которое компенсировало и смягчало его непомерную напористость.
— Вы хоть представляете, как будет выглядеть моя машина, после того, как вы меня вытянете? Вам самому краснеть за меня придется, — разъяснила Ангелина.
— Пустяки, как говорил Малышу Карлсон, дело житейское. Ангелина, не увиливайте, я жду ответа…
— Илья, я согласна с сами поужинать, если вы перестанете меня шантажировать и пообещаете, что это требование последнее.
Вместо ответа Голубев нагнулся и галантно поцеловал ее руку, лежавшую на опущенном стекле двери.
— Ну, с Богом! — он выбрался из лужи, переобулся, аккуратно упаковал грязные сапоги в мешок, чтобы ничего не испачкать.
Потом развернул машину, закрепил свой конец троса под багажником и потихоньку начал тянуть Ангелинину «девятку».
Голубев, без хвастовства, оказался превосходным спасателем. Он несколько раз плавно отклонял «ауди» то влево, то вправо, чтобы немного раскачать завязшую в грязи машину. Когда колеса «девятки» провернулись, освобожденные из глинистого плена, Илья резко рванул вперед и выдернул неудачницу на твердую почву.