Алина пробормотала что-то – до меня донеслось слово «фашисты» – и отвернулась. После потасовки в трактире, когда Звероводу с его бойцами едва удалось развести нас с Палачом, когда того оставили в поселке чуть ли не насильно, а мы семеро отправились дальше, в Городище, на трактирной телеге, Аля совсем посмурнела. Замкнулась. Почти ничего не говорила, все время хмурилась и отводила глаза. Мне казалось, это потому, что она не понимает, как я собираюсь поступать дальше: краевцы ей, судя по всему, не очень-то нравились, во всяком случае, ей не нравились лесные волки, а Зверовод с его спокойствием просто пугал… и при этом я вроде как хотел вступить с ними в союз. А перед тем был грубоват с ней. В результате женщина совсем растерялась, не знала, как себя вести со мной, с краевцами, чего от нас ждать, чего вообще ждать от всего происходящего. Надо ее обязательно успокоить. Приголубить, когда вокруг будет поменьше народу, постараться вернуть ее доверие.
– То есть ты эту девочку знаешь? – уточнил я у волчьего командира. – Сталкивался с ней? Раз так уверенно про нее говоришь.
– Можно сказать и так – сталкивался, – подумав, согласился он. – Мой отряд и Палач вместе отправились из Городища на ее поиски.
Ах вон оно что! Очень любопытный поворот. И это сразу вызывает кучу вопросов… на которые, как я понимаю, Зверовод не очень-то собирается отвечать. Все же я спросил:
– То есть Палач – твой подчиненный? Твой боец, как эти?
Парень в меховой бандане что-то презрительно пробормотал. Его называли то ли Вобла, то ли Выдра, я толком не расслышал, и он сильно невзлюбил меня после того, как я сшиб его с ног и отобрал «ТОЗ». За что, в принципе, я его не осуждал. Все-таки – Выдра, подумал я, глянув на бандану. Платок этот головной сделан из шкуры выдры, отсюда и прозвище.
– Палач – это Палач, – сказал Зверовод. – Он не из нашего отряда, просто сейчас у нас общее дело.
– А! – подал голос Шутер, запахивая куртку. Смеркалось, дующий от Леса ветер усилился, становилось холодно. – То есть палач – это типа должность?
Зверовод промолчал, и тогда я добавил:
– В смысле, он у вас занимается казнями? Кого ж вы там казните в таком количестве, что вам для этого понадобился отдельный человек на постоянную работу?
– Мы не казним людей, – сдержанно и не очень понятно сказал Зверовод и отвернулся, давая понять, что обсуждение темы закончено.
– Это хорошо, что не казните, – примирительно заметил Шутер. В отличие от Алины маленький дезертир, когда его накормили да еще и выделили телегу, чтоб не плюхать до Городища пешком, расслабился и теперь выглядел беззаботным. Не умеет долго тревожиться на одну тему – хорошо таким живется, легко. Я вот расслабиться никак не мог, хотя внешне и держался свободно, не дергался и улыбался, чтобы краевцы не подумали, будто жду от них чего-то плохого. На самом же деле я был настороже – еще как! Даже в плену у бравых парней майора Шульгина чувствовал себя как-то спокойнее, а тут не оставляло ощущение, что мы вляпались во что-то большое и серьезное, и главное, пока совершенно непонятное.