– Не давай им денег!
Он схватил было Лютика за кисть, но тот оттолкнул его руку, и Выдра прошипел:
– Ты что делаешь?!
– Че раскомандовался? – Лютик даже не посмотрел на него. Протянул мне ладонь, на которой лежали монеты и три серебряных бруска размером с патроны от «Карбайна». – Больше нет. Выдра, свои давай.
– Ни хвоста мутантского от меня не получите! – выкрикнул тот и отскочил назад. Схватился за «ТОЗ», погрозил нам кулаком. – Вот вам, а не мои деньги!
– Ну и дурак, – пожал я плечами, сгребая сбережения Лютика. – А ты не волнуйся, Птаха тебе это должен будет компенсировать. Я ему скажу, когда вернемся.
– Да мне начхать вообще-то, – ответил он.
– Молодец. Скажи, ты был в отряде Зверовода, когда они пытались вывести дочку Травника из Чума?
– Ясное дело, – ответил он и хлопнул себя по поясу, где болтался пришитый волчий хвост. – Я ж из этих.
– Как тогда все было? Нам надо знать, прежде чем идти.
Лютик, поразмыслив, махнул рукой на Выдру, который отошел за кабину и там зло громыхал крышкой капота.
– Не люблю болтать. Лучше он.
Мохнатоголовый, если и услышал, никак на предложение рассказать про нападение на Чум не отреагировал, а только отвернулся от нас. Чехол с «ТОЗом» ему мешал, Выдра снял его, положил на край капота, а сам по пояс залез внутрь, принялся громыхать и лязгать.
– Да этот удавится, бандану свою сожрет, в улей к пчелам залезет, а ничего нам не станет рассказывать, – заметил Калуга. – Давай, малой, поведай правду, что там в поселении интересного?
– Про поселение ничего не знаю, – возразил тот. – Мы поздно вечером подвалили, ночью вывалили. Темно было.
– Сейчас тоже вечер, – указал я.
– Не, сейчас светлее.
М-да, что тут скажешь. Вытянуть из Лютика сведения трудновато – и не потому, что зажимает, а потому, что не горазд говорить. Все же я не отставал:
– Как входили внутрь?
Он снова задумался, мы ждали. Я пробормотал: «Отойду по нужде» – и шагнул к зарослям. Позади Калуга уже начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, когда краевец заговорил:
– Разделились. Десять человек в Чум, десять снаружи. Это сняли, – он снова хлопнул по повязке. – Я был снаружи. Зверовод с другими – внутрь.
Я оглянулся. С каждым словом Лютик говорил все медленнее, а под конец замолчал в явном напряге. На лбу его над переносицей пролегли две глубокие складки.
– И?.. – стал помогать Калуга. – Вот пошли они внутрь…
– Поодиночке, – кивнул краевец. – И парами. Чтоб не спалиться.
– Ага, чтобы охрана на воротах ничего не заподозрила. Молодец, душевно излагаешь. И как дальше?..
– Дальше мы ждем. Вдруг там взрыв, они наружу.