- Привет, - я был само радушие, - как жизнь на альдебаранщине?
Главное в профессии дипломата – произвести приятное впечатление. Я растянул губы, демонстрируя радость от встречи с непознанным. Последовала едва уловимая трансформация воздуха – мой рот тут же онемел, я не мог больше выговорить ни слова. Ну вот, нам предельно ясно намекнули на то, что диалога не получится. А раз нет разговора – не будет и компромисса, то есть выяснять отношения придётся с помощью кулаков. Ладно, не впервой.
Хотел крикнуть Компоту, чтобы готовился к атаке, но выговорить ничего не смог. Мой язык распух и ни в какую не хотел выполнять обязанности органа речи. Между тем, троица яйцеголовых перешла от немой части своего заседания к вербальной. Овальные головы шевельнулись, послышался звук, похожий на стрёкот цикад. Совещание было коротким, итогом которого стал резкий выкрик сидящего в центре пришельца. Не понимаю, почему их так называют? Не пешком же они сюда пришли? Правильней было бы говорить “прилетельцы”. Ну ладно, как свинью не называй, хрюкать всё равно не перестанет.
В общем средний щебетнул, откуда-то появились ещё четыре тарелочных обитателя. Двое взяли под руки Компота, другая парочка занялась волком. Под впечатляющий спич моего соратника, наполненный изощрённой руганью и утончёнными эпитетами, его поволокли в сторону колонн. К нецензурному протесту Компота примешивался волчий вой. Как ни прикидывался мой питомец кутёнком из созвездия Гончих Псов, ему никто не поверил. Бедного хищника схватили за задние лапы и потащили вслед за Компотом.
Трио недружелюбных космонавтов встало, прозрачный стол провалился сквозь безупречный пол. Гуманоиды синхронной шеренгой направились в мою сторону. Змейка на руке шевельнулась. Я хотел отступить, но не смог пошевелиться. Опять инопланетные штучки! Заметил, как дёрнулся один из операционных столов и без всяких на то оснований заскользил в мою сторону. Меня прошиб холодный пот. Мой сон повторялся наяву! Яйцеголовые были уже совсем близко, я чувствовал, как они сверлят меня своими глазками. В их руках сверкнули непонятные приспособления. Мне вспомнился Шариков на столе у Филиппа Филипповича.
Змейка в руке заметалась взбесившимся угрем, по моему телу пробежала тёплая волна. Перекошенный рот отпустило, я начал вращаться вокруг собственной оси. Нет, я не пытался изобразить из себя Цискаридзе, всё дело заключалось в имплантате. Подкожный гость в один момент раскрутил меня до состояния современной турбины и двинул вперёд. Я юрким тайфуном пронёсся сквозь шеренгу пришельцев, разметав живодёров по белому залу.