Ходили слухи, что муж старой Кабанихи сначала ухаживал за Ангелининой бабкой. А потом появилась эта. И захапала чужого жениха. Ангелине плевать было на чувства, ну не поделили бабки деда какого-то, он уже помер давно. Зинка ещё ребёнком была. Но дом-то вон какой Кабанихе оставил.
На пальцах у Зинки — колец семь, наверное. А волосы паршиво покрашены. У них там, наверное, в Москве нормальных парикмахеров нет. Не зря Жанка к тёте Наде в Звенигород записывается. И нос у Зинки картошкой. Да целой репой. Как у мамаши, у старой Кабанихи. Уродки обе, и старая, и молодая.
«Однако ж умудрилась эта уродина себе мужа в Москве надыбать, — подумала со злостью Ангелина, — может, он, конечно, на ней беременной женился. Но сын-то Колька уже в пятый класс ходит, а муж эту репоносую не бросает! Ну почему у Жанки, такой красивой, не выходит никого нормального из Москвы подцепить?! В чем прикол, а?»
Зинка достала из машины пакеты, поставила их на землю и стала рыться в карманах в поисках ключа от калитки.
«Фу-ты, ну-ты, какие мы занятые, — раздражённо подумала Ангелина, — сколько у нас пакетиков!»
Она разглядела надпись «duty free» на одном из них. Ага, это дорогие шоколадки из командировок для старой Кабанихи!
— Ребята! Помогите! — позвала Зинка.
Вик подошёл. Зинка дала ему ключи, а сама продолжила рыться, теперь — в сумочке. Вик с важным видом подошёл к «Фиату», пикнул ключами, поднял крышку багажника и вытащил коляску. Инвалидную.
— Разложи её, — попросила Зинка.
Вик тряхнул коляску, и она растопырилась посреди дороги.
Ангелине страшно хотелось уесть молодую Кабаниху, щёлкнуть по носу-картошке и за «Фиат», и за колечки, и за «duty free». Но в голову ничего не приходило, кроме…
— Вик! Прокати-ка меня на этом скейте!
Вик даже рот открыл, но Зинка ничего не успела возразить, потому что Алёнка подскочила и выпалила:
— Не надо, Энджи! С этим не шутят.
— Да ладно, — усмехнулась Ангелина, — я ничего не боюсь.
— А почему ты Энджи? — спросила вдруг Зинка, — ты же Ангелина была.
— Это прозвище, — буркнула Ангелина и про себя добавила: «Пояснение для тех, кто в танке».
Она отвернулась и поняла, что картошконосая тётка с кольцами всё-таки уела её.
— Вот он, — с облегчением воскликнула Зинка, найдя, наконец, ключ.
Щёлк! Она вставила ключ в калитку и открыла. Вик подкатил коляску к калитке. Но она не пролезла.
— Сложить обратно? — спросил у Зинки Вик.
— Не надо, — сказала Зинка, — мне она в разложенном виде нужна, мне понять надо, сможет она тут проезжать или… Дай-ка я сама, короче!
Зинка поставила пакеты на землю и принялась вертеть туда-сюда коляску. Но коляска наотрез отказывалась проходить сквозь узкую калитку.