– Хорошо, только давай наоборот. Я свое уже пожил, и при таком раскладе я тебя не пущу, сам пойду.
– Что-то мы еще не дошли, а сразу о грустном заговорили.
– Вот-вот, – буркнул в ответ Иваныч.
Через четыре часа ходу, сверившись с картой, я встал на вахту.
– Вон на тот мысок курс держи, потом вправо тридцать на этой отметке дашь, и уже на прямой курс на Лесной выйдем, – дал мне указания Иваныч.
Через пару часов хода Иваныч, который наблюдал в бинокль, скомандовал:
– Ну-ка, самый малый, Серега… Это что еще за «неопознанный плавающий объект»?
Я перевел двигатель в «холостой» режим, поднялся на палубу и взял у Иваныча бинокль.
Недалеко от мыса, на который мы держали курс, на воде болтался то ли плот, то ли еще что-то. То, что это чье-то плавсредство, сомнений не возникало. И мачта и парус присутствовали. На плоту было три человека. Я их мог хорошо разглядеть – они все стояли и смотрели в нашу сторону, по силуэту мужчина и две женщины. Одна из женщин, точнее молодая девушка, судя по всему, вдруг быстро засуетилась и спряталась под какое-то тряпье, а женщина поставила рядом какой-то ящик и села на него. Мужчина продолжал на нас смотреть, держа ладонь «козырьком», потом размотал на мачте веревки, удерживающие полотно паруса, тем самым увеличив незначительно скорость плота, и потом, махнув рукой сел на палубу.
– Они нас боятся, Иваныч.
– Еще бы, мы ж просто само зло, на оранжевой, толстой посудине.
– Да не ерничай ты, их трое, девчонка молодая даже запряталась в куче тряпья.
– Ну… надо тихонько подойти и в максимально вежливой форме познакомиться, может, им помощь какая нужна.
– Вот так бы сразу… А то как Бармалей, честное слово.
Внешний вид у Иваныча и вправду был вполне себе бармалейский – на ногах туфли-«тропички» на босу ногу, обрезанные по колено синие штаны морской робы, тельняшка, заткнутый за пояс пистолет, и в завершение всего этого внушительный тесак – один из трофеев позавчерашних. Единственный положительный аксессуар в его одежде это сделанная из рваной майки косынка, на которой была надпись «Сделано в СССР». И теперь эти четыре буквы красовались аккурат у него на лбу.
Я вернулся на место у штурвала и направил бот к плоту, не слишком быстро. Иваныч остался сидеть на палубе.
– Сахарный, вызывает Мандарин, – сделал я вызов.
– Сахарный слушает, – ответил задорный Денискин голос.
– Дениска, мама далеко?
– Нет, тут рядом.
– Передай станцию.
– Слушаю, – раздался голос Светланы.
– Полпути до Лесного прошли, тут у нас плот с тремя людьми прямо по курсу, будем знакомиться.
– Осторожно, пожалуйста, после знакомства обязательно перезвони, чтобы я не волновалась.