– Так о чем поговорить хотел?
– Я сам с Сахарного, там теперь остров, – начал я.
– Что, уцелел поселок?
– Нет, не уцелел… Немного больше чем половина одного дома осталась, я да соседка с двумя детьми и собака. Но сейчас нас уже больше, обживаемся заново. И налет, можно сказать, пиратов на остров пережили, отбились без потерь, и тут в Лесном даже пострелять пришлось, семью в школе отбили у рабовладельцев недоделанных.
– А, слышал что-то, – кивнул Алексей.
– Есть у нас свой морской транспорт, по нынешним временам так эскадра просто, – хмыкнул я, – вот пока торговлей пытаемся заняться, а вообще в перспективе хотим дальше ходить, грузы возить. Мужиков на острове всего трое, включая меня, есть правда несколько желающих переселиться, но с ними еще беседовать надо, смотреть, кто что умеет.
– Ну а от меня ты чего хочешь?
– Пригласить тебя жить к нам хочу.
– И в качестве кого? Я не плотник, не слесарь, не пахарь, руки, конечно, из правильного места растут…
– В том качестве, в котором ты привык находиться.
– В качестве боевого офицера?
– В качестве еще одного жителя нашего острова, способного оказать силовую поддержку, подсказать что умное по военной части.
– Хм, – задумался он, – воевать планируете?
– Мы – нет, но изменился только этот мир и его географическая составляющая, люди сильно не изменились.
– Я понял тебя. С ходу решать ничего не буду, надо с делами разобраться, да и вообще обдумать все.
– Не тороплю. Конечно, все обдумай, но очень надеюсь на положительное решение.
– Хорошо, я подумаю. Как связаться с тобой?
– Савельевых знаешь?
– Знаю.
– Вот через Лидию Васильевну или Виктора с нами можно связаться.
– Понял.
Вернувшись на пирс, никого не обнаружил на «Мандарине», проходящий мимо меня «погранец» из охраны пирсов сказал мне:
– Они все в тупике у скалы.
– Понял, спасибо, – ответил я и направился к своим.
Подойдя к скале, где нам выделили место под строительство, обнаружил следующее – Иваныч держал в одной руке конец длинной веревки, на которой были навязаны несколько лоскутов краской тряпки с разным интервалом, орал благим матом на Фиму, а тот носился держа другой конец веревки, туда-сюда и выкрикивал цифры «двадцать два… шестнадцать». Иваныч кивал, затем что-то записывал в тетрадь, что-то чертил. Потом переходил к другому забитому в землю колышку, и процедура повторялась. А Саша стоял в сторонке и разговаривал с тремя мужиками, что-то им объяснял, жестикулируя, а те в ответ согласно кивали.
– И что мы тут имеем с гуся? – спросил я, когда подошел ближе.
– Серег, жопа, – ответил расстроенный Иваныч.