В этот момент к нам подошел один из начальников, капитан Тамбовцев, сказал, глядя на зарубленного мною чернявого в пенсне, сказал — Так вот ты какой, северный олень, Лейба Давидович Троцкий?
Потом, перевернув труп Троцкого на живот, он посмотрел на раскроенный затылок, и задумчиво так произнес, — От судьбы не уйдешь… Не ледоруб, так казачья шашка… Эх, не быть тебе, товарищ Рамон Меркадер, Героем Советского Союза…
— А кто это Рамон, как его там… — спросил я товарища Тамбовцева.
— Да, был один хороший человек, — с улыбкой сказал мне капитан. А потом, посмотрев мне в глаза, уже серьезно сказал, — Молодец, подхорунжий. Много ты людей спас от смерти лютой. Вот тебе за это. Все, что могу лично.
И он протянул мне фонарик, который светил ярко, и батареек к нему, оказывается не надо никаких. Как станет слабо светить, так надо его немного подержать на ярком солнышке, и он снова будет работать. Хорошая штука и полезная весьма, и не только в сортир ночью ходить. Вот вернусь в станицу, так все мне соседи завидовать будут!
21(08) октября 1917 года 23:45, Петроград. Таврический дворец. Штаб по подавлению мятежа.
Капитан Тамбовцев Александр Васильевич.
Ну вот и все. Finita la comedia. Или, говоря по проще: "Картина Репина — "Приплыли!" В общем, мятеж, на который возлагали такие надежды Троцкий и Свердлов, мы прихлопнули малой кровью. Нашей, разумеется. В ходе боестолкновений в городе было убито несколько красногвардейцев и моряков. Раненых было несколько десятков. Всех тяжелых адмирал Ларионов велел вертолетами переправить на "Енисей".
А мятежников положили больше тысячи, точно пока никто не считал. Особенно кровавым было дело у стен Таврического дворца. Тут уж никто никого не жалел, и пленных оказалось чуть больше двух десятков. Раненых среди них тоже было немного. Как я понял, ни красногвардейцы, ни казачки Мать Терезу не изображали, и добивали тех, кто сразу не отдал концы. А чего ради церемониться, делать перевязки, когда по тому же самому декрету по борьбе с бандитизмом, уже завтра этим кадрам в обязательном порядке намажут лоб зеленкой.
Среди убиенных оказался и "Демон Революции". Льва Давидовича упокоил один симпатичный казак. Я его поблагодарил от души, и подарил ему на память светодиодный фонарик с аккумулятором, заряжающимся от солнца. Мог бы чем и другим наградить, только орденов советских еще не придумали. Надо подсказать Сталину, пусть прикинет, как лучше назвать новые награды.
Вернувшись в штаб, я узнал, что наши посты, выставленные в Таврическом саду, ухлопали еще десятка три боевиков Троцкого и Свердлова, которые попытались пробраться в Таврический дворец с тыла. Мы там на ночь выставляли секреты из морских пехотинцев с приборами ночного видения.