– Я тебя предупреждал.
Ей пришлось прочистить горло, чтобы ответить.
– Потому что я в долгу перед тобой.
– Да.
То, что он прав, было как пятно на душе, и ничего с этим не поделать. Выудив ночную рубашку для беременных из мешка с одеждой, который ей привезла Лимос, Реган вернулась в ванную, и надела ее. Когда она вышла, Тан все еще лежал в том же положении, и хищным взглядом наблюдал за Реган, пока она выключала свет и шла к кровати, в тусклом свечении от углей в очаге.
В тот момент, когда она опустилась на матрас, его пальцы обернулись вокруг ее запястья.
– Ты готова? Хотя, не важно. – Его голос, такой чувственный и насыщенный, как темный шоколад, заставил ее живот сжаться от голода, но голода, не имевшего ничего общего с едой.
– Ты действительно не отступишься?
– Одну вещь ты должна запомнить обо мне, с учетом того, что пробудешь здесь некоторое время, я упрям, как черт, и никогда не сдаюсь. В состязании желаний, я буду одерживать победу каждый раз, Реган.
– Почему? – спросила она с горечью. – Потому что ты мужчина, а я всего лишь женщина?
Его пальцы сжали ее запястье.
– Разве я когда-нибудь давал тебе повод считать меня женоненавистника?
На самом деле, нет. Дерьмо, типа – "мужчины лучше, чем женщины" было проблемой Реган, не Тана. Ей пришлось бороться за всё, чего она достигла в Эгиде, в том числе и за место в Сиджиле, который практически всё время своего существования был клубом только-для-мужчин.
– Я принимаю твое молчание за «нет», – сказал Тан. – Поэтому, спроси меня еще раз, почему я буду выигрывать каждое сражение в желаниях.
– Отлично. – Реган сунула ноги под одеяло. – Почему?
– Потому что я бессмертный, а ты – всего лишь человек. У меня есть вечность, чтобы сломить тебя.
– О, хорошо. Значит не то, что я женщина, заставляет тебя чувствовать себя на высоте – а то, что я человек. Я знала, что какой-то пустяк будет отговоркой.
Она чувствовала его веселье больше, чем видела.
– Ты тянешь время.
– Не знаю, о чем ты говоришь.
Он потянул ее руку через пространство между ними и положил себе на промежность.
– Я даю тебе возможность отказаться, Реган. Все, что тебе нужно сделать, это попросить меня не делать этого.
– Не делай этого.
– Прозвучало как приказ, – сказал он грубым и глубоким голосом. – Я сказал попросить. По-хорошему.
Холодок пробежал по ее коже, несмотря на ревущий огонь внутри.
– Ты имеешь в виду умолять.
Когда он не ответил, ее первым побуждением было одернуть руку, но ее второй, более сильный инстинкт заставил оставить ее там.