Вот и сейчас Борис пошел по знакомой тропе в направлении соснового бора к своей стоянке, спрятанной от посторонних глаз. Поначалу он спотыкался о плохо различимые в тусклом свете звезд корни деревьев, которые в некоторых местах выходили на поверхность. Он даже упал пару раз, но продолжил свой путь. И вскоре, словно по заказу, из-за верхушек деревьев выползла полная луна. Она осветила ему дорогу, изливая холодный легкий свет на все вокруг. Было полное безветрие, лес стоял неподвижно, вечер был прозрачен и необычно тих. Природа словно хотела успокоить взволнованного парнишку.
Слегка попетляв среди невысоких березок и осинок, тропинка вывела Бориса в темный сосновый бор. Он прислушался, затем пролез в едва заметный промежуток между двумя деревьями и очутился на небольшой полянке. Полянка уже полностью освободилась от снега и была застлана мягким пушистым ковром из хвои и шишек. Словно сестры, взявшиеся за руки, могучие сосны окружали полянку со всех сторон почти полукругом. Эта скрытая в деревьях полянка, уединенная и тихая, была его собственным тайным местом, островком покоя и спокойствия. Сейчас здесь было совсем темно, пахло сырой землей и прелой хвоей. Борис решил, что лучше будет все же выбраться назад, на освещенное луной пространство.
Мать проклинала его не в первый раз. Проклинала, порой, за поступки, на которые просто не обратили бы внимание в других, нормальных, семьях. Борис даже не всегда понимал, за что мать проклинает его. Да и сама Валентина Михайловна спустя непродолжительное время после инцидента не смогла бы ответить на этот вопрос. Заведется другой раз, вспомнит о бывшем муже, разразиться тирадой в его адрес, потом перейдет на сына и закончит свой монолог: «Будьте вы прокляты оба, сволочи поганые!» Проклятия сыпались из уст Валентины Михайловны подчас только потому, что у нее было плохое настроение, а сын подвернулся ей под горячую руку.
В тех случаях, когда мать в очередной раз срывала на нем свою злость, Борис прибегал именно сюда. Здесь он отходил от ее упреков, оскорблений и подзатыльников. Здесь он плакал от умиления или досады на жизнь. Полянка и прилегающая к ней территория давали ему приют в самые сложные моменты. Он приходил сюда, чтобы успокоиться, услышать журчание своего любимого ручья, пение птиц и другие звуки леса. Здесь он чувствовал себя в полной изоляции от окружающего мира и обретал так необходимые ему тишину и покой.
Вот и в этом году он с нетерпением ждал теплые погожие денечки, чтобы можно было как и раньше уединяться сюда. Здесь ему был знаком каждый уголок, каждая тропинка.