При подходе к Ольгинке восточная часть неба стала просветляться, понемногу тускнели и гасли звезды, свет все уверенней распространялся по горизонту.
Борис свернул на тропинку к полустанку и пошел быстрее. Чем ближе он подходил к железной дороге, тем отчетливей до него доносились гудки тепловозов и стук тяжелых товарных составов. Он без проблем добрался до полустанка, но не пошел на платформу сразу, а притаился в лесочке неподалеку.
Короткая платформа и широкая дорога в садоводство, которая начиналась у противоположной стороны железнодорожного полотна, были пусты. Борис стал жалеть о том, что сразу не пошел в садоводство в поисках бесхозного домика. Там наверняка были дачные строения, обитаемые только летом.
Было прохладно, но Борис не покидал своего укрытия. Он наблюдал за дорогой и полустанком. Вскоре пришли мужчина и женщина, а за ними ещё несколько человек, которые остались на платформе в ожидании поезда.
Борис стал волноваться. Он чуть было не прозевал свою электричку, засмотревшись на собаку, которая бежала по рельсам со стороны Орла. Состав примчался стремительно, без грохота, шума и предварительного оповещения, лишь у полустанка подав сигнал. Борису пришлось выскочить из своего укрытия и быстро бежать, чтобы успеть заскочить в первый вагон. Он и планировал сесть именно в первый вагон, чтобы знакомые, если они ехали в этой электричке, не увидели его на платформе. Борис постоял немного в тамбуре, посмотрел нет ли в вагоне людей, которые могут знать его. Все было спокойно.
Народу набралось немного, но на каждой станции прибывали все новые и новые люди. К Орлу все сидячие места заполнились и несколько человек стояли даже в проходе. Борис тихонько сидел и смотрел в окошко. Никто не обращал на него внимания. Время летело незаметно. Но по мере приближения к городу беспокойство его нарастало, страх неопределенности опять проник в его душу. Он не мог понять, чего он боится. Может быть, контролеров? Но он способен был оплатить стоимость проезда, да и билеты никто не проверял.
В Орле Борис вышел на платформу в общем потоке пассажиров, но возле зала ожидания отстал от основной толпы и, озираясь, поспешил в туалет, не столько ради того, чтобы облегчиться, сколько для того, чтобы вымыть лицо и руки, осмотреть одежду на предмет пятен крови. Пятна на одежде были, но они не сильно бросались в глаза и вполне могли сойти за обычную грязь. Оттирать их Борис не стал: кругом были люди.
Покинув вокзал, он прошелся по привокзальной площади, забитой машинами и магазинами. Первое время он всматривался в лица прохожих. Знакомых не наблюдалось, никто не обращал на него внимания, никто не остановил его и не поинтересовался, зачем он приехал в этот город.