– Эх, Владимир Владимирович, разве эйфория может быть сильнее, чем тяга к проведению партсобрания?
– Успеешь ты провести свое партсобрание, Василий Иванович! А тех, кто будет слишком много возникать – исключим из партии.
– Так ведь не все у нас здесь коммунисты… – протянул парторг, – есть и беспартийные. А как с ними прикажешь поступить?
– Не принимать в партию! И еще – погрузить их в анабиоз вплоть до возвращения домой, не будя их при подлете к Ялмезу, – весело отметил командир.
– А почему послали каких-то ненадежных типов, и даже – бывших заключенных, а не верных, преданных сынов и дочерей партии? Разве нам на Ялмезе понадобятся такие, с позволения сказать, звездонавты?
– Верные и преданные нужны на Земле…
– А здесь они просто необходимы! Что если вдруг мы на Ялмезе встретимся с инопланетянами? Как же тогда эти переселенцы смогут представить нашу великую отчизну, если они такие аполитичные? А может даже – и скрытые враги…
– Не бойся, не встретимся! А если и встретимся вдруг, то для чего летим мы с тобой? Мы живо перестроим этих поселенцев, а заодно и инопланетян, и все они тоже станут достойными продолжателями дела КПСС на Ялмезе! – пошутил Путилин.
– А если мы не сможем перестроить поселенцев и инопланетян?
– Тогда придется подумать… – командир почесал начинающий лысеть затылок.
– Что еще думать, Владимир Владимирович? Поступим с ними всеми как с афганцами в 1987 году! Бросим на них пару ядерных бомб – и все дело с концом!
– Как же тогда идея социализма с человеческим лицом?
– Ты рассуждаешь как этот отвратный тип, который пытался в Германию удрать…
– Ренегат Горбачев…
– Во-во, он самый! Все еще помнишь об отщепенце, хотя его уже давно пора было всем забыть… Нет, правильно делаешь, что помнишь! Надо помнить, чтобы не повторять его глупостей и заблуждений! А то все хотят быть хорошими… Ты вот, наверно, подумал сейчас, что американцы, если бы им удалось полететь к звездам, имели бы относительно инопланетян какие-нибудь другие, более гуманные (если выражаться терминами этого дегенерата Горбачева) планы?
– Да плевать мне на то, какие там планы лелеют американцы – гуманные или негуманные! Мы с тобой, Василий Иванович – советские люди! Нам просто необходимо быть гуманными!
– Ты, конечно, можешь рассуждать гуманно и аполитично – как тебе вздумается, товарищ командир! Но вот у меня есть два документа: специальное закрытое постановление ЦК КПСС «О борьбе с инакомыслием в любых формах его проявления», подписанное лично товарищем Романовым незадолго до судьбоносного 28-го съезда, и личная рекомендация товарища Сидорова, полученная мною лично накануне нашего полета. Товарищ Сидоров за две недели до нашего старта уделил мне, простому парторгу, свое драгоценное время – почти десять минут! – для того, чтобы сделать отеческое внушение.