Олешинский поднялся, по тут появился Карел Падучек.
— Капитан, к вам союзники.
Вошли два американских офицера. Старший из них, крепкий, кареглазый капитан, держался довольно развязно, и первым его вопросом к Олешинскому было:
— Вы русский?
Американец оказался разговорчивым и сразу же рассказал, что его машины идут на Прагу, но, поскольку тут находятся советские войска, он повернет группу назад, под Пльзень и доложит об этом своему полковнику. На прощание хлопцы Падучека угостили гостей сливянкой, и те направились к Пльзеню.
Володарев и Манченко явились с данными разведки. Командир Добржишского отряда срочно прислал своего связного с донесением. «Власовцы в полном снаряжении движутся к Пльзеню. Они будут идти через Пршибрам. Впереди штабная колонна», — сообщалось в нем.
Штаб принял решение: в открытый бой с власовцами не вступать. В Пршибраме держать все наготове для удара в тыл, а за городом заминировать дороги.
К вечеру, когда Олешинский возвращался из казарм в штаб, на площадь въехали два «оппеля» с военными. Лацканы знакомой формы предателей отсвечивали на солнце красным светом, на рукавах были нашивки. Машину быстро окружили партизаны.
— Тут какой-то генерал хочет говорить с вами, — доложил чех.
По когда капитан в сопровождении чеха подходил к машине, раздался выстрел. Молодой чех, шедший с Олешинским, схватился за раненую руку. Возле машины стоял высокий широкоплечий власовский генерал. Это был заместитель начальника штаба Боярский со своим адъютантом и помощником лейтенантом. Их тотчас окружили.
— Кто начальник гарнизона? — процедил сквозь зубы Боярский, съедая глазами молодого капитана.
— Я, — ответил Олешинский.
— Откуда здесь взялась русская армия?
— Советская, — поправил капитан. И приказал бойцам: — Связать им руки и — в штаб.
Боярский побледнел, глаза на мясистом лице стали еще больше, нервно забегали.
В штабе Боярский отказался от папиросы и попросил пить. Конвоир поднес ему стакан воды. Тот показал ему связанные руки. Капитан велел развязать его.
Боярский окинул присутствующих прищуренным глазом и выпил стакан до дна. Рывком поставил его, вытер рукой губы и откинулся на спинку стула.
— Так кем ты здесь будешь, капитан? — обратился он прямо к Олешинскому.
— Об этом вы узнали, если бы я был у вас на допросе, а пока что меня интересует, куда вы едете, где сам Власов?
Боярский насупился и умолк. Олешинский повторил вопрос. Боярский поднял голову и ехидно прищурил глаза.
— Да знаешь ли ты, молодчик, какое войско идет за нами? Может, я тебе лучше скажу, как оно вооружено?