Мохан Савант, кучер, был местным пареньком из обедневшей деревушки, лежащей вниз по течению реки. У него была куча родственников в городе, которые работали рикшами, кули и тонга-валлахами [11], все его знали.
Когда он появлялся на базаре, к нему подходили люди.
- Передай эти манго Второй принцессе. Они из нашего сада.
- Отдай малютке горсть сушеной гарцинии. Я видела, как девочка про нее спрашивает.
Глаза принцесс трогали каждого, на ком они останавливались. Девочки были совсем еще детьми, что они сделали, чтобы так жить? Почему им запрещают ходить в гости к местным, завести друзей среди детей-маратхи с хорошим образованием? Почему они вынуждены расти в компании одних лишь слуг?
Один или два раза в год королева выезжала вместе с дочерьми, с белым, словно маска, суровым и неподвижным лицом, с мертвенно-синюшными от черут губами. Люди собирались на улицах, чтобы поглазеть, как она проезжает, но она, казалось, никогда никого и ничего не замечала, сидя прямо, как палка, со строгим и застывшим лицом.
А еще была мисс Долли с длинными черными волосами и точеным лицом, прекрасная, как принцесса из сказки. С течением лет все остальные, кто сопровождал королевскую семью в Ратнагири, постепенно разъехались - горничные, родственники и придворные. Осталась только Долли.
***
Король знал, что о нем говорят жители Ратнагири, и хотя был озабочен приписываемой ему властью, но также и рад, и даже немного польщен. Некоторым образом он пытался исполнить тот долг, который возлагался на него этой ролью. Иногда женщины забирались на крыши, высоко поднимая новорожденных, в надежде привлечь воображаемое благословение его взгляда. На несколько минут король направлял бинокль на этих легковерных матерей. Это ведь такая мелочь, почему же не дать то, что он в состоянии дать?
Дело было еще и в том, что не всё, что о нем говорили, являлось неправдой. Например, то, что касалось моряков: каждый день, когда король на заре выходил на балкон, он видел, как по бухте вереницей проплывают квадратные белые паруса рыбацкого флота. Лодки назывались хори, катамараны с глубокой посадкой и единственной уключиной, из рыбацкой деревушки Карлы в устье реки. По вечерам, когда солнце становилось больше, клонясь к горизонту, король видел, как те же лодки галсами, против ветра, входили в бухту. Он никогда не считал лодки, которые подняли паруса утром, но каким-то образом всегда точно знал, сколько их. Однажды, когда катамараны находились далеко в море, он заметил, как на них надвигается внезапный шквал. В тот вечер, когда флот пробирался назад, он знал, что число не совпадает, одной лодки не хватает.