- Остерегайтесь провокаций! - добавил Кейпо де Льяно чуть насмешливым тоном, от которого, однако, оратор окаменел. - И помните, что мы можем поставить к любой стенке.
Как раз во время этой зловещей шутки Энтони подобрался к двери, проскользнул внутрь и оказался в квадратной прихожей, из которой вела дверь в коридор.
С опаской, тихо и быстро Энтони Уайтлендс побежал по коридорам особняка и с растущей тревогой убедился, что чем дальше он продвигается, тем больше теряет ориентацию и в результате оказывается всё дальше от возможного спасения. Время истекало, и в любую секунду, за любым поворотом он мог столкнуться лицом к лицу с кошмарным дворецким или с грозной троицей генералов. Он уже начал сожалеть, что не послушал капитана Коскольюэлу, который теперь являлся для Энтони воплощением правопорядка, как вдруг звук шагов заставил его быстро найти укрытие. К счастью, в пестром убранстве особняка не было недостатка в портьерах, и одна из них, из толстого алого бархата, дала ему возможность спрятаться и слышать, хотя и не видеть, всё происходящее в коридоре.
Сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди, когда он услышал глубокие женские рыдания, который могли исходить только из уст Пакиты. Он сдержал горячее желание немедленно предстать перед ней, заключить в объятья и предложить свою любовь и утешение, не только из-за уверенности в том, что именно он и являлся невольной причиной ее страданий, но и потому, что услышал топот других шагов, более твердых, которые направлялись в то же место, но из другой части дома. Встреча удивила обоих, не замечающих ничего вокруг и погруженных в свои мысли.
- Ах, падре Родриго! - воскликнула Пакита. - Как вы меня напугали! Не ожидала вас увидеть... но вас послала сама судьба.
Голос падре Родриго прозвучал неприветливо:
- Сейчас я не могу с тобой поговорить, дочь моя. Меня призывают другие важные дела.
- Что может быть важнее спасения души, падре? - спросила девушка. - Смилуйтесь надо мной, выслушайте мою исповедь.
- Посреди коридора? Дочь моя, таинство исповеди - это не игра.
Ответ священника прозвучал немного грубовато, но Пакита настаивала, не обращая внимания ни на какие доводы.
- Скажите мне хотя бы одно, падре. Правда ли, что любовь может послужить оправданием недостойного поступка?
- Божественная любовь - возможно, но не любовь земная.
Услышав, о чем они говорят, англичанин за портьерой навострил уши.
- Но если человек, молодая женщина, под влиянием безнадежной любви к мужчине совершит ошибку, разве не будет легче заслужить прощение от Всевышнего? Разве не Господь вложил в наши сердца способность любить, которая заставляет забыть даже о себе, падре?