- Сеньора, я вовсе не каталонец, - ответил Энтони. - Я англичанин.
- Вот ведь, простите, опростоволосилась. С этим-то странным акцентом, да и чаевых не дали... Ну вот и наша девочка. Гляньте-ка, до чего хороша, боже ж ты мой!
Трезвый и подавленный, Энтони впервые заметил голодный взгляд больших глаз девушки.
- Вообще-то, сеньора, я пришел не за тем, о чем вы подумали, - сказал он.
Неловкими фразами он рассказал о том, что произошло, пытаясь успокоить двух женщин относительно своих намерений. Никаких подозрений в сторону обитателей этого достойного дома, и обращаться к властям он также не собирается. Просто, как иностранец без документов, он оказался в затруднительном положении и хотел бы узнать, знакомы ли они с тем типом, который его надул. Как и следовало ожидать, эти слова не развеяли страхи женщин. Они поклялись, что не знают указанного типа, а старшая настаивала, что не задавать вопросов и не запоминать лиц - строгое правило дома. Энтони поблагодарил их и попрощался. Когда он уже собрался уходить, старуха сказала:
- Раз нет деньжат, так и ужинать не будете.
- Не буду, сеньора.
- Слушайте, тут кто не платит, горло не промочит, но в куске хлеба-то христианин не откажет. Да хоть бы и англичанину. Это правда, что в вашем народе мужчины носят юбки?
- В Шотландии, и только по праздникам.
- Да уж чую я, что это за праздники, - хихикнула тетка.
Через некоторое время Тоньина вернулась с полной глиняной миской жирной похлебки, деревянной ложкой и стаканом воды. Во время еды Энтони Уайтлендс вспоминал детали картины Веласкеса под названием "Христос в доме Марфы и Марии".
С самого раннего утра, веря в трудолюбие своих сограждан, Энтони Уайтлендс направился в английское посольство, расположенное на бульваре Реколетос. Чиновнику, который остановил его у входа и попросил документы, он объяснил, что именно из-за потери оных он сюда и пришел. Чиновник заколебался. Он не может подтвердить, что является подданным короля? В таком случае не сможет и войти. Раздраженный тем, что его четкого кембриджского выговора оказалось недостаточно, Энтони потребовал личной встречи с послом или, на худой конец, с дипломатом более высокого ранга. Чиновник у двери попросил его пройти в приемную и ушел совещаться.
В прилегающей к приемной комнате Энтони заметил аккуратно одетую пожилую женщину, которая вязала носок. Заметив, что за ней наблюдают, женщина кивнула головой в приветствии. Пока они обменивались мнениями о погоде, вернулся чиновник и с холодным упреком, словно по вине посетителя получил нагоняй, пригласил того пройти. По широкой, покрытой ковром лестнице они поднялись на второй этаж, прошли по короткому коридору до двери, в которую чиновник постучал костяшками пальцев, не дожидаясь ответа ее открыл и отошел в сторону.