— Ах да, и после всего зайдешь в кабинет психолога, — уже уходя, добавила врач.
Телефон находился на столе у медсестер. Ляля с трудом заставила себя сползти с кровати. Все тело ныло, идти было тяжело. Спасали длинная рубаха, явно не по размеру, и объемный халат: в такой одежде ноги можно было расставить пошире. Ляля то и дело прислонялась к стенам, чтобы отдышаться. Ее поразило количество коек. Палаты были забиты под завязку, и «лишних» больных вывозили прямо в коридор. Кто-то лежал в гипсе, кому-то ставили капельницу или делали укол. Почти у самых дверей отделения Ляля увидела лежащего на каталке подростка. Он тихонько стонал, его умоляющий взгляд зацепился за Лялю. Не выдержав, она отвернулась, а сестры куда-то повезли паренька…
Ляля подумала, что этого взгляда не забудет никогда. И тут же вспомнила о предстоящем разговоре с родителями. Сердце бешено колотилось, девушка рухнула на стул перед телефоном. Что им сказать? Как смягчить шок? И возможно ли это? Как скажешь папе, что его единственную дочь избили, а потом… Тянуть нельзя, а нужные слова никак на ум не приходят. Так ни на что и не решившись, Ляля подняла трубку и набрала номер. Чуть не сразу на другом конце провода раздался мамин голос:
— Алло?
— Мамочка, это я, — начала Ляля.
— Доченька! Боже мой! — У мамы вырвался вздох облегчения. Ляля поняла, что та дежурила у телефона всю ночь. — Где ты? Мы с отцом уже все морги обзвонили!
— Мама, я в больнице, только не волнуйся…
— Что случилось? — Голос Аллы Николаевны задрожал.
— А… А вы не знаете? Светка вам не… — Ляля оборвала себя на полуслове. Конечно, Света ничего не сказала. Не факт, что сама Ляля смогла бы рассказать о таком.
— Мы Свете обзвонились. Там трубку никто не берет. Всю ночь — ни ее нет дома, ни мамы. Так что стряслось?
Именно на этот вопрос было труднее всего ответить. Ляля несколько раз пыталась начать, но тщетно. Сказать правду было невозможно. Нельзя, и все тут. Язык не поворачивался.
— Мам, правда, не волнуйся. Меня сбила машина, — выпалила она неожиданно для самой себя. — Но ничего серьезного. Я жива и здорова.
В трубке стояла тишина.
— Але-але, мам, ты здесь?
— Я здесь, доченька. — Голос дрожал еще сильнее. Чувствовалось, что мама изо всех сил сдерживается, чтобы не разрыдаться. — В какой ты больнице?
— Я сама точно не знаю. — Ляля огляделась по сторонам и заметила уже знакомую медсестру, разбиравшую медицинские карты больных. Добрая женщина тут же согласилась помочь. Она продиктовала Алле Николаевне адрес, а затем показала девушке кабинеты врачей, где ей предстояло пройти осмотр.