— Какой это срок ты мне назначила?
— Минут в пятнадцать, а потом у нас важные дела…
Подоспевшие Валерий и Артем не дали мне закончить фразу, обращенную к Кире, и я повернулась к ним.
— Добрый вечер, я прошу прощения за то, что дело несколько затянулось. Вот ключ от камеры хранения, а вот код. Проверьте, действительно ли в ячейке Мара, не очередная ли это подделка.
Все оказалось в порядке. Две статуэтки снова объединились. Клементова отвезли в отделение милиции Волжского района, а я пообещала предоставить доказательства совершенных им преступлений на следующий день.
Элеонора Наумовна, вызванная в качестве свидетеля, долго не могла успокоиться. Причин тому было несколько. Во-первых, у нее в голове просто не укладывалось, что такой замечательный паренек, помогавший ее мужу, хладнокровно отравил его из-за денег. Во-вторых, она направила следствие по ложному следу, когда ошиблась и сказала, что перчатка принадлежит Игорю, а не Даниле. Третьим, что окончательно сразило ее, было известие о преступной, в прямом смысле этого слова, деятельности ее покойного мужа.
На допросах Клементова я не присутствовала. Он вызывал во мне чувство омерзения — внешне обаятельный парень, не глупый, а пошел на убийство ради денег. Неужели человеческая жизнь стоит меньше нескольких тысяч долларов? Разумеется, быть с деньгами лучше, чем без них, но ведь цель не всегда оправдывает средства.
Несмотря на все усилия, адвокат так и не сумел убедить судей, что убийство было совершено непредумышленно уже хотя бы потому, что у Клементова в тот день была с собой ампула с лекарством. К тому же мотив — жажда большой суммы денег — делал защиту практически невозможной.
Судебный процесс был больше похож на балаган. Мне хотелось поскорее уйти, чтобы налить полную ванну и как следует отмыться от обвинений, истерик, воплей, которых было больше, чем может перенести человеческая психика.
Начать хотя бы с того, что Данила, патологический наглец, заявил, что Гробовский во всем виноват сам.
— Если бы Витольд Модестович с самого начала честно делил прибыль, — утверждал Клементов, — этого бы не случилось. Он принимал заказы, а всю работу делал я. Да еще и получал за нее копейки. Такое никому не понравится.
После этого заявления Элеонору Наумовну под руки вывели из зала, а собравшаяся аудитория так долго шумела, что судья несколько раз призывал восстановить тишину.
Подружка Данилы вместе с Ниной Сергеевной, квартирной хозяйкой, рыдали в два голоса, но по разным причинам: первую волновала судьба несостоявшегося жениха, а вторую — возмещение ущерба от пожара, который он устроил.