— Добрый вечер, Татьяна. Я — Вадим Сергеевич Шмидт. Мы договаривались с вами о встрече…
— Да, пожалуйста, проходите. Боюсь вас разочаровать, но кофе я предложу вам не раньше, чем все будет выполнено. Поверьте, это не жадность, просто время — деньги. Сейчас я как никогда полностью согласна с этой поговоркой.
Гость прошел за мной в комнату. Я указала ему на кресло, где он мог расположиться с комфортом, одновременно не докучая мне.
— Думаю, что сложностей у вас не возникнет. Работа несложная, по времени беседа, которую вам необходимо перевести, занимает около пяти минут. Справитесь за десять? — Понимая, что это открытая провокация, я все же не смогла от нее удержаться. Пусть зовут меня язвой и стервой. Да, я такая, и что с того?
Шмидт смутился. Судя по всему, актерским даром природа его не наградила, в отличие от меня.
— Не могу обещать, но, во всяком случае, попробую. Поставьте запись, пожалуйста.
Я сделала то, что от меня требовалось: показала, как можно замедлить воспроизведение, если в речи не все понятно. Он на самом деле оказался не глуп и представил мне целый отчет о пятиминутной беседе, сообщив заодно, на каком диалекте общались Ожерельев с господином Штокингером.
Вадим Сергеевич вальяжно расселся в кресле, скрестив неестественно длинные ноги, и начал перевод, предупредив:
— Я сейчас все перескажу, и если у вас возникнут вопросы, то можете смело задавать их мне. Прослушанную беседу я записал на бумаге, так что проблем быть не должно. Могу начинать?
Я кивнула в знак согласия.
— Господин Ожерельев вел беседу с господином Штокингером о приезде последнего в Тарасов. Вылетает тот сегодня — учитывайте разницу во времени, это минус два часа — в Москву. Из Шереметьева-2 «Внуковскими авиалиниями» переправляется в Тарасов. Бронь у него уже есть, так что приезд — дело решенное. Ожерельев говорил о сюрпризе, который будет ожидать господина Отто Штокингера у нас в городе. Гость просил заказать обратный билет на поезд до Берлина, потому как не хотел каких-то осложнений. Каких именно, не могу сказать, потому что оба мужчины умолчали о трудностях, и думаю, что это было сделано умышленно. Вот, собственно, и все. Расспросы о здоровье, домашних, о погоде в нашем городе были в самом начале беседы. Ожерельев извинился, что сам не может вылететь в Берлин, а все из-за каких-то семейных обстоятельств.
— Спасибо, вы мне очень помогли. Как с вами лучше расплатиться?
— Наличными и, если это возможно, в рублях. Вы же понимаете, что цена работы в условных единицах всего лишь общепринятый стандарт.