Василий Никифорович ответил с заминкой:
– Это одна из Великих Вещей. Откуда тебе известно о ней?
– Приеду из командировки, расскажу.
– Куда командировка?
– В Крым.
Короткое молчание.
– По работе? Что в Крыму заинтересовало экополицию Москвы?
– Мне предложили, я согласился, – ушёл от прямого ответа Матвей, – потом расскажу. Пап, я встретил девушку…
– Поздравляю.
– Она работает в Генпрокуратуре… – Матвей смутился, сам не понимая, отчего. – Зовут Дива.
– Редкое имя.
– Не помнишь, была ли у моего тёзки Соболева дочь? Он ведь не с рождения стал инфархом?
– Если честно, я не интересовался. Дети были, это точно, но я их не видел. А что?
– Её зовут Дива Матвеевна Соболева. Могут случаться такие совпадения?
На этот раз пауза длилась дольше.
– Не знаю даже, что тебе и сказать, – признался отец. – Она похожа на Матвея? Впрочем, ты его не видел.
– Она похожа на маму.
– Ладно, разберёмся, сам спроси, чья она дочь. Мне бы посмотреть на неё одним глазком… Где она, говоришь, работает?
– В Генеральной прокуратуре, подполковник юстиции, с виду лет двадцать пять, но я могу и ошибаться. – Матвей помолчал и вдруг добавил помимо воли: – Очень красивая!
– Само собой, – хмыкнул Василий Никифорович, – на дурнушек мы, Котовы, внимания не обращаем.
– Она и вправду… – начал Матвей смущённо.
– Верю, если она похожа на маму. Вернёшься из своей командировки – позвони.
До двенадцати он изучал материалы, переданные Стасом, заинтересовываясь всё больше. Из досье на Союз Неизвестных США выходило, что именно он кукловодил президентами Штатов и Госдепом, устраивая в разных районах мира «цветные революции», устраняя непокорных, убивая мирных жителей, а в настоящий момент собирался проделать тот же трюк, какой он проделал с Украиной, и с Россией, раздробить её на части и подчинить себе.
Спал Матвей неспокойно, да и сны снились непонятные: то за ним кто-то гнался, то он кого-то преследовал. Проснулся на полчаса раньше заведённого будильника, начал собираться, представляя, как он входит в кабинет Дивы и та бросается ему на шею.
Мечта позабавила, а дорога до аэродрома в Болшево привела к сосредоточенности на других проблемах. Вопреки многолетним уверениям транспортников, дорожной полиции и депутатов Госдумы пробки на дорогах Москвы только увеличивались, и спорадические коллапсы – когда останавливалась вся столица – случались чуть ли не каждые несколько часов, причём даже по ночам.
К счастью, Матвей не въезжал в город, а выезжал из него и в пробку не попал, хотя постоял на некоторых участках дороги, суженных из-за вечного ремонта.