– Тимошенко.
Громадный, поперёк себя шире, сержант с брюхом, нависающим над ремнем, шагнул вперёд.
– Граждане, выйдите из кабинета.
Черноволосый скептически глянул на него, снова поднёс к уху телефон.
– Веня, что у вас?.. Понял… Больше никого?.. Загляни к нам.
– Вы что, глухие? – с угрозой спросил сержант. – Быстро на выход!
– Да ты не нервничай, служивый, – спокойно сказал седой, по-прежнему держа в руках глянцевый журнал и не двигаясь с места. – Выйди пока и подожди в приёмной. – Седой перевёл взгляд на лейтенанта. – Ты тоже. А с майором мы поговорим.
Спутники Зыбина оглянулись на него. Он нахмурился.
– Вы кто такие? Документы!
– Ты сам-то свои покажи, – укоризненно качнул головой черноволосый.
– Чего?! – обрёл дар речи лейтенант, потянувшись к кобуре на поясе. – Документы, живо!
Сержант тоже цапнул пистолет.
Черноволосый спрятал телефон, хищно улыбнулся.
– Мужики, не разочаровывайте меня, хват за волыны ничего не гарантирует.
– Тимошенко, выведи обоих! – приказал лейтенант, в то время как майор находился в тягостном раздумье, и всё разом изменилось.
Железнодорожники сорвались с места и в две секунды уложили сержанта и лейтенанта на пол.
Сержант упал как астероид на Луну, едва не проломив пол кабинета. Что произошло, он понял только тогда, когда у него на запястьях защёлкнулись его же наручники, висящие на поясе.
Лейтенанту досталось больше, так как реакция у него была хорошая и он успел вытащить штатный «Макаров-М». Седой свёрнутым в трубочку журналом выбил у него из руки пистолет и этим же журналом чувствительно врезал по уху, заставляя служителя закона прикрыть голову ладонью, а потом бросил через колено на пол и сдёрнул с плеч мундир таким образом, что руки лейтенанта оказались спелёнутыми за спиной.
Глаза майора стали размером с юбилейную олимпийскую монету достоинством три рубля. Он попятился к двери, растопырив локти.
– В-вы… э-э…
Дверь открылась, вошёл худой мужчина лет пятидесяти, светловолосый, светлоглазый, с болезненным лицом. Аккуратно ухватил майора за руку.
– Далеко собрались, гость дорогой?
Седой погрозил оглушённому лейтенанту пальцем:
– Лежи смирно.
Вернулся к столу.
– Присядь, майор, побеседуем по душам.
Зыбин затравленно огляделся, лихорадочно соображая, что делать, но лица железнодорожников, обращённые к нему, были так буднично спокойны, что страх его отступил.
– Вы понимаете, что за нападение на сотрудников полиции можете получить большие сроки? – сказал он своим мягким приветливым голосом. – Я сейчас вызову ОМОН…
– Мы сами ОМОН, – небрежно прервал его черноволосый. – Веня, забери холуев этого господина.