А что, если бы жизнь сложилась иначе? Что, если бы она упорно продолжала писать письма в издательства, когда ей было двадцать два? Могло ли случиться так, что она, Эмма Морли, а не Стефани Шоу, сейчас питалась бы сэндвичами из гастрономического бутика и носила узкие юбки? С недавнего времени ее не оставляло чувство, что жизнь ее вот-вот изменится, потому что так должно случиться, — и, может быть, сегодня и есть тот день, может, эта встреча и есть ее новое начало? В животе снова порхают бабочки от волнения: секретарь кладет трубку и подходит к ней. Марша готова ее принять. Эмма встает, разглаживает юбку, потому что видела по телевизору, что так делают офисные сотрудники, и заходит в стеклянную коробку.
Марша — мисс Фрэнком — высокая, статная женщина с орлиными чертами, что делает ее грозной и похожей на героиню романов Вирджинии Вулф. Ей чуть за сорок; седые волосы коротко пострижены и зачесаны на лоб — советская укладка, — а голос хриплый, командирский. Она встает и протягивает Эмме руку:
— Вы, видимо, у меня на двенадцать тридцать?..
Эмма торопливо отвечает, что да, ей на двенадцать тридцать, хотя на самом деле ей было назначено на двенадцать пятнадцать.
— Sitzen Sie bitte hin,[40] — говорит Марша.
Почему по-немецки? — думает Эмма. С какой стати она говорит по-немецки? Пожалуй, лучше ей подыграть.
— Danke,[41] — говорит Эмма, оглядывается, садится на диван и бросает взгляды по сторонам: полки с наградами, книжные обложки в рамках — свидетельства блистательной карьеры. У Эммы вдруг возникает сильная уверенность, что ей здесь не место, что она тут лишняя и лишь зря тратит время этой уважаемой дамы, ведь та издает книги, настоящие книги, которые покупают и читают люди. Да, нелегко находиться рядом с такой женщиной. В комнате повисает молчание; Марша опускает жалюзи и подкручивает их, чтобы из офиса, где работают ее сотрудники, не был виден кабинет. Внутри кабинета становится сумрачно, и у Эммы неожиданно появляется чувство, что она сейчас получит взбучку или ее начнут допрашивать.
— Извините, что вам пришлось ждать, — говорит Марша, садясь в кресло за рабочий стол, — я сегодня очень занята. Едва удалось найти время. Но мне не хочется принимать поспешных решений. Когда речь идет о таких важных вещах, важно сделать правильный выбор, как вы думаете?
— Просто необходимо. Полностью согласна.
— Итак, давно вы работаете с детьми?
— Дайте подумать… с тысяча девятьсот девяносто третьего года — около пяти лет.
Глаза Марши загораются, и она немного подается вперед:
— И вам нравится ваша работа?