Она услышала щелчок затвора фотоаппарата и, обернувшись, увидела, что Декстер опять ее снимает.
— Я ужасно выгляжу, — машинально сказала она, хотя, возможно, это было не так. Декстер встал у нее за спиной, взявшись за перила по обеим сторонам от ее талии:
— Красиво, правда?
— Ничего, — ответила она и не смогла вспомнить, когда чувствовала себя счастливее.
Они сошли на берег — впервые в жизни она действительно сошла на берег — и тут же окунулись в водоворот причальной суеты. Обычные путешественники и бэкпекеры пытались выторговать лучшую цену на жилье.
— А теперь что?
— Найду нам какое-нибудь жилье. Ты подожди в том кафе, а я за тобой приду.
— Только чтобы там был балкон…
— Да, мэм.
— …и вид на море. И письменный стол.
— Постараюсь. — Шлепая сандалиями, он зашагал к толпящимся на пристани туземцам.
— И не забудь! — крикнула она ему вслед.
Он обернулся и посмотрел на нее. Эмма стояла у начала волнореза, придерживая широкополую шляпу; легкий ветер дул прямо на нее, отчего четко обозначились линии ее тела под летним голубым платьем. Она больше не носила очки, а на груди у нее были веснушки, которых он раньше никогда не замечал, и розовая кожа, исчезающая под воротом платья, стала золотистой.
— Не забудь про правила, — сказала она.
— А что с ними?
— Нам нужны две комнаты. Понял?
— Конечно. Две комнаты.
Улыбнувшись, он продолжил путь. Эмма посмотрела ему вслед, затем оттащила два рюкзака вдоль волнореза к маленькому открытому кафе, где гулял ветер. Порывшись в сумке, она достала ручку и блокнот — дорогой, в тканевом переплете. Ее путевой журнал.
Открыв блокнот на первой чистой странице, она задумалась, какую бы умную мысль или наблюдение записать. Но ничего не приходило в голову, кроме слов «все хорошо». Все было хорошо, и ее переполняло новое и незнакомое чувство, что именно здесь ей положено быть.
* * *
Декстер и хозяйка стояли в центре полупустой комнаты: белые оштукатуренные стены, прохладный каменный пол и больше ничего, кроме огромной двуспальной железной кровати, маленького письменного стола со стулом и засохших цветов в горшке. Он прошел сквозь двойные двери со ставнями и очутился на большом балконе, окрашенном в цвет неба, с которого открывался вид на залив. Это было похоже на какую-то потрясающую сцену.
— Вы сколько человек? — спросила хозяйка, довольно привлекательная женщина примерно тридцати пяти лет.
— Двое.
— И сколько день?
— Точно не знаю, пять ночей, может, больше.
— Красивый комната, я думать.
Декстер сел на двуспальную кровать, задумчиво попрыгал на матрасе.
— Но мы с подругой просто… ну, просто хорошие друзья. Нам нужны две комнаты.