Как правильно и предполагал отец, ей ещё много чего захотелось, и одними перцами и помидорами они не ограничились. Она разобрала пакеты с продуктами, недоуменно взглянув на горчицу. В супермаркете, когда она взяла баночку с полки у неё было дикое желание сделать себе сэндвич обильно смазанный этой жгучей приправой, но сейчас она скривившись, убрала её подальше, совершенно не испытывая подобного желания.
Хуч, наконец, успокоился и, насытившись, принялся приводить свою жемчужно-серую шёрстку в порядок, старательно вылизываясь, устроившись на ближайшем стуле, но время от времени поглядывая на стол, следя за руками хозяйки, боясь пропустить очередной деликатес.
— Что-то, дочь, по-моему, ты переусердствовала с меню, — вернувшись, усмехнулся Роджер, — тут еды получится на десяток человек. Или у тебя так аппетиты возросли?
— Да, — призналась Эва, — что-то я переусердствовала, — задумчиво оглядела она набор продуктов, который собиралась унести во дворик.
— Думаю, надо позвать гостей, — предложил отец. — Как на счёт Габи? Она обрадуется. Не возражаешь?
— Габи? Конечно, нет. Я сама хочу позвать её. Пап, отнеси пока это всё в беседку. И ещё разделочную доску, и нож, а я схожу за Габи.
Эва сполоснула руки и стянула передник.
— Прилично выгляжу? — пошутила она, оглядев свои джинсы и футболку.
— Для Габи то? — усмехнулся Роджер. — Вполне прилично, — одобрительно кивнул он.
Хихикнув Эва вышла через боковую дверь кухни, собираясь нанести визит вежливости соседке отца, а заодно и пригласить её на ужин на открытом воздухе. Она не стала обходить весь дом кругом, вышагивая по мощёной дорожке, а просто протиснулась сквозь кусты живой изгороди, служившей забором, и пересекла зелёную лужайку.
Из открытой двери кухни доносился вой, перемежающийся с собачим лаем, а скорее собачим писком — видимо, Габи затянула песню, и видимо, у неё появился сожитель в образе щенка.
Эва постучала костяшками пальцев по косяку и заглянула в кухню, заготовив на лице улыбку.
— Габи?
— О, черт! — Габи так и подпрыгнула на месте и громыхнула какой-то посудиной о плиту.
— Девочка, я чуть не уронила пирог! Сущая катастрофа! — воскликнула она и отбросила в сторону полотенце.
— Прости Габи! — извинилась Эва.
— Эва! — тут Габи расплылась в широчайшей улыбке и раскинула руки в сторону. — Ну, или сюда, девочка моя, дай обнять тебя старушке и позавидовать твоей молодости, добавив ко всем уже существующим ещё один комплекс неполноценности, — цветисто высказавшись Габриэлла, она же Габи, а требовала она, чтобы её называли именно так и никак иначе, с чувством обняла Эву.