— Пирожные лопайте?
— Угу, — кивнул Альфи.
— Ян, это Альфи, мой друг. Он тоже художник.
— Альфред, Эва, — смущённо поправил её Альфи.
Ян увидел на столе недопитый кофе, положил пирожное на тарелку и, облизнув палец, поднял с пола украшение.
— Давай я помогу, — он посмотрел на замочек, а Эва поймала себя на мысли, что сама хотела бы это сделать. Хотела облизнуть ему пальцы, и не только пальцы.
— Ты знаешь, где у меня кофеварка? — Ян посмотрел на застывшего на месте Альфи.
— Ага, — кивнул он, последние несколько минут его необъятный словарный запас сократился до «угу» и «ага».
— Сгоняй свари кофе, а то в сухомятку сладкое не очень. Во всяком случае, это сладкое, — прибавил он, и Эва почувствовала, как он погладил её чувствительное местечко на шее.
Альфи испарился в три секунды и загремел шкафчиками на кухне, а Ян развернул Эву лицом к себе.
— Эва, это что за клоун? — Он пренебрежительно кивнул в сторону кухни.
— Это Альфи.
— Это я понял. Чего он тут крутится как стриптизёрша у шеста?
— Ян, — она снизила тон, чтобы их было не слышно, хотя на такой территории, это было и так невозможно. — Не обижай его, пожалуйста, он хороший. Ну, правда… Он просто не такой как все, но очень добрый и порядочный человек.
— Ладно, только шум мне тут не наводите, и визгов не надо. — Эва кивнула, а Ян тронул её за скулу и слегка наклонился к её лицу. Она уже замерла в ожидании поцелуя, но тут подоспел Альфи с подносом и чашками горячего дымящегося кофе. — Развлекайтесь. — Ян отошёл от Эвы и, забрав с подноса кофе и своё недоеденное пирожное, удалился в кабинет.
Альфи шумно выдохнул.
— Нет! Он просто бесподобен!
Эва засмеялась и сунула ему пирожное.
— На, кусни, успокойся!
— Да, детка, это надо заесть! Ты героиня, детка! Ты просто героиня!
«Как же, героиня, тоже мне!» — думала Эва, убирая посуду.
Автоматически она справилась с чашками, ложками, тарелкой из-под пирожных, а мысли были далеко. Очень далеко. Примерно на расстоянии нескольких метров в рабочем кабинете, в котором, собственно говоря, и находилась причина её смущения, причина её мытарств и нерешительности.
Она тихонько постучалась и вошла, сразу отметив, что Ян не сидит за столом, как обычно, зарывшись в бумагах, не стучит по клавишам, а стоит у окна, высматривая, что-то или раздумывая. Однако по его лицу ничего нельзя было прочесть.
— Что случилось?
— Хотела поговорить с тобой, и только, — пожала она плечами.
— О чем?
Глубоко вздохнула, набираясь мужества.
— О нашей поездке. — Эва так и осталась стоять у двери, не решаясь приблизиться. Не хотела терять свои мысли рядом с ним; не хотела тянуться к нему, как травинка к солнечному лучику.