Улдзи, чинивший во дворе телегу, тоже увидел приближавшегося всадника. Улдзи внимательно всматривался в его лицо.
- Цэнд! А ведь это, кажется, сын едет, уж очень на него похож.
Цэнд, поставив подойник на землю, тоже стала всматриваться в подъезжающего человека. И когда всадник, пустив коня рысью, приблизился, Цэнд вдруг крикнула:
- Папа, а ведь это он!
Она бросилась навстречу мужу, но внезапно остановилась, и из ее глаз полились слезы.
- Не зря говорят, улетевшие птицы прилетают, уехавший человек возвращается, - сказал Улдзи и, утерев выступившие на глазах слезы, добавил: - Я вскипячу воды, а ты встречай его.
Когда Хояг подъехал к юрте, Цэнд взяла повод и помогла мужу слезть с коня.
- Хорошо ли живете, мои дорогие? - сказал Хояг и, обняв жену, прижал к себе.
Цэнд не могла произнести ни слова, она беззвучно плакала.
- Раз мы встретились, зачем плакать? - сказал Хояг и вытер слезы с лица жены.
В это время подошел их сын, который играл за юртой, он с удивлением смотрел на незнакомого человека, стоявшего рядом с матерью.
- Сынок, это твой папа, - сказала Цэнд.
Хояг поднял сына на руки и крепко расцеловал. Цэнд успокоилась, ее лицо уже сияло от счастья.
- Невестка, стреножь-ка коня и пусти его попастись! - крикнул из юрты Улдзи.
Хояг вошел в юрту. Улдзи поцеловал сына в щеку.
- Благополучно ли вернулся?
- Благополучно. Хорошо ли вы живете?
- Жив будешь, и из золотой чаши напьешься. Это верно говорят, - сказал Улдзи, вытирая неудержимо текущие по щекам старческие слезы.
В жизни всякое бывает счастье. Но нет, пожалуй, большего счастья, чем встретиться после долгой разлуки с любимым человеком.
Серая, невзрачная юрта Улдзи сейчас была полна счастья.
Пока пили чай, Хояг рассказал обо всем, что ему пришлось испытать с тех пор, как он был призван в армию. Он рассказал, как воевал под командованием Хатан-батора Магсаржава, и Улдзи тут же в благодарение богам встал и зажег перед статуэткой Будды лампаду.
- Говорят, что Хатан-батор сам святой?
- Может, и так. Он великий человек. Чернобрючники, как только мы бросались в атаку, сразу удирали в панике.
- Иначе и быть не могло. Кто выдержит натиск таких войск, у которых за спиной стоит сам богдо-гэгэн и которыми командует Хатан-батор! - сказал Улдзи с видом знатока.
Затем Хояг рассказал, что после ранения он целый год лечился во Внутренней Монголии и вместе с караванщиками приехал в Ургу.
- Коли пуля тебя нашла, значит, судьба такая. Хорошо, что остался жив, - сказал Улдзи.
- По совету товарища я написал прошение, чтобы меня наградили. Ведь воевал я не за страх, а за совесть. Некоторым солдатам, таким, как я, присвоили даже звание баторов. Но меня не наградили. Видно, боги отвернулись от меня, - с обидой сказал Хояг.