Инкуб смерил меня озорным взглядом и, протянув мне руку, нежно проговорил:
- Идем со мной, и ты не пожалеешь.
Я внимательно посмотрела ему в глаза и взяла предложенную руку.
И я действительно не пожалела, потому что впервые в жизни поняла на сколько я могу быть желанной и любимой.
***
Потом мы постоянно с ним ночи поводили вдвоем. Я даже деньги не платила, как хранитель, расплачиваясь жизненно необходимой для него энергией. Мотылек же давал почувствовать мне себя желанной и любимой, пускай лишь на одну ночь. Потом мы до утра шептали друг другу нежные слова, а на утро заказывали еду в комнату и словно любовная парочка щебетали до зари. И так три-четыре дня. Не забот, не проблем. Отдушина - очень подходящее ему слово.
Илис даже в шутку подтрунивал меня: "Когда список гостей на свадьбу составлять?", но я от него лишь отмахивалась, отвечая: "Вот докаркаешь и действительно заставлю список составлять. Вот только для нашей свадьбы!". На что он закатывал глаза и говорил: "Скорей Мейгира совершит самоубийство, чем ты решишь выйти замуж!". Друг знал о колдуне, поэтому понимал, как мне трудно кого-то вновь полюбить. У меня были чувства к Илису, но я никогда не давала этой слабости помешать нашей дружбе. Лишь однажды я не сдержалась и, напившись, поцеловала его, но он свернул все это в шутку, после чего часто надо мной из-за этого подшучивал. И я ему за это была очень благодарна. Он как никто мог меня понять.
- Хейса, ты тут? - вывел меня из мыслей тихий шепот.
- Да здесь я, - ответила я и, выкинув все ненужные мысли из головы, отдалась во власть чувств.
Его губы взяли в плен мой, омутом наслаждения окутывая их. Я, почувствовав его руки у себя под рубашкой, подняла руки вверх, позволяя снять ненужную одежду. Он ласкал руками и губами мои плечи, шею, спину, живот. Словно в первый раз и в тоже время знакомыми движениями. Я дернула его за волосы, заставляя откинуть голову назад, и провела языком по горлу, прикусив кончик заостренного подбородка. Он тяжело вздохнул и попытался поцеловать меня, но я слегка отстранила его от себя и, запустив руки уже под его рубашку, стянула мешающую вещь. Теперь пришла моя очередь его ласкать, целую шею и грудь.
Вдруг Мотылек резко прижал меня к своей оголенной груди, от чего я почувствовала сумасшедшее биение его сердца, и еле слышно прошептал:
- Я скучал.
Как всегда я промолчала, не давая хрупкой линии сместиться с привычного места. Я понимала, что эта линия была словно песчаная полоса, которая когда-то должна будут смыться волной. Но пока в наших отношениях было затишье, и я надеюсь не перед бурей.