, а Деканозова с Вайцзеккером в Берлине
[281] германская сторона не предъявляла никаких требований уступок, а советская сторона, в свою очередь, их не предлагала.
По свидетельству В. М. Бережкова, занимавшего в то время должность первого секретаря советского посольства в Германии, в ночь на 22 июня 1941 г. Деканозов получил из Москвы распоряжение сообщить немцам, что Кремль готов "выслушать возможные претензии Германии" и провести для этого советско-германскую встречу на высшем уровне[282]. Однако готовность "выслушать возможные претензии", о чем сообщает Бережков, еще отнюдь не означала, что Москва намеревалась эти претензии удовлетворить. Поэтому вряд ли можно согласиться с его утверждением: "Фактически это был намек на готовность советской стороны не только выслушать, но и удовлетворить германские требования". Без убедительных доказательств, — а их Бережков не приводит — данное утверждение является весьма спорным. Оно не подтверждается ни уже излагавшимся в отечественной литературе содержанием телеграммы, направленной из Москвы в Берлин в 00 час. 40 мин. 22 июня 1941 г.[283], ни записью беседы Деканозова с Риббентропом ранним утром того же дня[284].
Критический анализ немецких документов о советско-германских отношениях накануне 22 июня 1941 г. позволяет сделать однозначный вывод: агентурные донесения, в которых сообщалось о готовности СССР к далеко идущим уступкам Германии, слухи на этот счет, циркулировавшие весной — в начале лета 1941 г. во всем мире, спекуляции по этому поводу, содержавшиеся в сообщениях некоторых дипломатов, не имели под собой реальной основы. Они являлись результатом дезинформационных и пропагандистских акций ведущих европейских держав.
Пытаясь "экономически умиротворить" Германию, Советский Союз, тем не менее, не предлагал ей уступок политического, военного и территориального характера, а также новых экономических уступок. У "оппозиции" в Москве не было оснований для обвинения Сталина и советского правительства в "непомерных уступках" Берлину, ввиду чего и сами сообщения о наличии такой "оппозиции" представляются ложными, дезинформационными.