— Это мы посмотрим, — хмуро пообещал Телеграф.
Дрезина оказалась платформой с рычагом и двумя скамейками. Она стояла на рельсах и не производила впечатление чего-то, могущего ехать. Бандеролька с Телеграфом, нагруженные необходимыми вещами, в сомнении уставились на нее.
— Беретесь за рычаг, — консультировал хранитель, — и качаете. Это приведет в движение двигатель. Едет довольно шустро, рельсы в приличном состоянии, зверье еще Пеева распугала, так что доберетесь быстро. Где каменоломни, в курсе?
— Найдем, — сказал Телеграф.
Был он мрачнее тучи: бросать доктора не годилось, хоть Валентинович и утверждал, что ничего плохого со Стасом не случится, а освобождение спутника из лап неизвестных противников могло поставить под угрозу операцию. Бандеролька прекрасно это понимала и сама мучилась теми же размышлениями.
— Нам все равно надо в Керчь, — сказала Бандеролька. — Мы не сильно отклоняемся от маршрута.
Валентин Валентинович, кроме дрезины, запаса воды (немного фонит, но для листонош годится) и еды дал карту. На ней были отмечены Аджимушкайские каменоломни, точнее, «подземный музей». Что такое музей, Бандеролька представляла, почему его надо делать под землей — не очень.
— Валентин Валентинович, а вы там были? — решила она уточнить.
— Бывать не бывал — не люблю подземелья, а слышал много.
— Там ходы запутанные?
— Как во всяких каменоломнях, — пожал плечами хранитель Казантипа, — говорят, ориентироваться можно. И потом, там есть отметки на стенах, чтобы не блуждать.
Бандеролька с Телеграфом переглянулись. Задача отыскать в «подземном музее» Стаса казалась трудновыполнимой. Действовать стоило не нахрапом, а хитростью.
На то, чтобы в деталях разработать план, времени было достаточно: орудуя рычагом дрезины, они ехали по пустынной местности: слева — холм, справа — холм, ни животных, ни людей. Видимо, дрезина атаманши Пеевой и правда распугала всех в округе.
Дело немного осложнялось тем, что Пеева видела листонош, но Телеграф, помимо прочих достоинств, обладал навыками маскировки. Они остановили дрезину, не доезжая до цели три километра — не хотели сразу себя выдавать.
Телеграф порылся в рюкзаке, вытащил респираторы, в принципе листоношам не нужные, клетчатые платки-арафатки и коробку грима. Им предстояло переоблачиться в бродячих торговцев.
Расчет был на то, что Керчь — не самое посещаемое место Крыма, и даже ватаге атаманши Пеевой свойственно любопытство.
Что будет, когда они проникнут в каменоломни, Бандеролька не задумывалась. Точнее, задумывалась, но гнала от себя эти мысли. Пейзаж был все тем же безрадостным и однообразным: холмы, постепенно становящиеся все ниже и переходящие в степь, синее небо с безжалостным солнцем, безлюдье.