Бандеролька открыла клапан рюкзака и принялась нахваливать:
— Вот, посмотрите, тушенка! Просрочена всего на четыре года, но банки не вздулись!
— Зараженная, — прокомментировал Иванов.
Второй часовой отмахнулся, взял банку, завороженно повертел
в руках.
«Странно, — подумала Бандеролька. — Атаманша Пеева разгуливала по дискотеке без защитного костюма, а эти боятся радиации. Не мутанты?»
— У нас есть не только пища, — залебезила Бандеролька. — Понимаю, тушенку нельзя деактивировать, но мы принесли много полезного! Вот, смотрите, одежда, — она вытащила запасные штаны Стаса и его же тельняшку.
— А патроны есть? — поинтересовался Иванов.
Вопрос был провокационный. Понятно, что мирные торговцы не ходят без оружия, но покажи патроны — обыска не избежать. Бандеролька замялась было, и тут ее осенило.
В каменоломнях темно. Наверняка освещают чем могут: карбидными лампами, свечами, факелами.
— Вот! Специально для вас! — она вытащила фонарик.
Часовые уставились с недоумением.
Фонарик был не старый, а сделанный в мастерских Джанкоя. Он не требовал батарейки: для того, чтобы светилась лампочка, достаточно было сжимать и разжимать рукоятку. Мастера называли свое создание «динамой».
Бандеролька нажала на ручку, в фонарике что-то зажужжало, и лампочка загорелась: сперва тускло, потом — ярче. Часовые выпучили глаза. Иванов даже ствол опустил.
— Один? — с придыханием поинтересовался он.
— Три, — Бандеролька готова была расстаться не только со своим фонариком, но и с фонариками Стаса и Телеграфа. — Редчайшая вещь из Джанкоя.
— Джанкой. — Иванов подобрался, напрягся и снова прицелился. — И давно ты была в Джанкое, Гривна?
— Давно, еще в марте. Мы с отцом выменяли эти фонарики у листонош и пошли дальше. Покупателя не было до сих пор, но я будто знала, что мы к вам заглянем.
— И листоноши вам ничего не сделали?
— Нет, — удивилась Бандеролька. — Гостеприимные были, как всегда. Мутанты, конечно, но мирные.
Неужели и сюда дошли нереальные слухи о листоношах, якобы нападающих на людей?!
— И с тех пор вы в Джанкое не были? — продолжил допрос дотошный Иванов.
— Нет, мы по другому маршруту шли. Чаще раза в год мы не возвращаемся, если очень не попросят. Иногда заходим в новое место — вот, как к вам заглянули. А что такое случилось?
— Неужто не знаете? — с издевкой спросил Иванов.
«Пропали, — подумала Бандеролька, — что-то общеизвестное
прошло мимо нас потому, что мы — листоноши».
— Папа болел, — грустно проговорила она, — мы останавливались, лечили его, почти ни с кем не общались, да и мне было не до новостей.