Когда начну. Потому что оказалось, что слегка просчитался я и с "железячными работами". Вот казалось бы: что может быть проще велосипедной или мотоциклетной цепи? Я понимаю, лом все же проще будет, но и цепь - штука совсем несложная. И рабочие (коих к марту стало уже четверо) без особых проблем наточили с большим запасом и роликов, и втулок. Осталось только придумать как из листовой стали наделать звенья, при условии пользования даже очень неплохими, но токарными и фрезерными станками. Мысль моя до таких высот не поднялась, и пришлось пойти за советом к Чаеву - благо он был "заместителем начальника механического производства" французского завода. Ну а поскольку начальником был французских техник, а Евгений Иванович все же являлся дипломированным инженером, фактически руководством механического цеха всецело занимался именно он. И совет русский инженер мне дал исключительно полезный, после чего мой банковский счет резко полегчал: из Германии в Царицын прибыли две "стационарных клепально-вырубных машины". А вырубной штамп для цепных звеньев делали уже "всем миром".
По совету того же Евгения Ивановича Илья приволок обломок от паровозного шатуна. Собственно рабочую пару (пуансон с матрицей) из этого обломка изваял Вася Никаноров (с помощью моей бошевской дрели и чьей-то матери), а все остальные детали штампа изготовили "в порядке частного заказа " в мастерской завода Дюмо (не забыв все же поставить клеймо "Урал-Волга"). Поскольку сталь "французского соседа" по качеству довольно сильно варьировалась от плавки к плавке, Евгений Иванович выбрал лучшую, по его словам, партию и поставил мне две тысячи пудов листа, специально для меня прокатанного на толщину в четверть линии. Просто меньше "на заказ" они не делали - минимальная "заказная" партия была на одну плавку мартена, а нужен был именно лист "нестандартной" толщины.
Все это мило и хорошо, но в шестидесятиметровом моем сарае станки было ставить уже некуда. К моему удивлению, и эта проблема решилась на редкость удачно. Местная купчиха, богатейшая хлебопромышленница голода госпожа Шешинцева вдруг предложила мне взять у нее в аренду всего за пятьдесят рублей в месяц простаивающий хлебный склад. Конечно, этот склад "простаивал" с момента пуска Царицынско-Калачевской железной дороги, когда все хлебные склады чуть ли не в одночасье переместились поближе к Ростову. Но полста рублей за шестисотметровый кирпичный склад высотой в семь метров, да еще с правом выкупа за четыре тысячи - это называется "невероятная везуха", не обошедшаяся, впрочем, без участия Елены Андреевны. Конечно же отказываться я не стал, и пятого марта склад начал превращаться в "цепной завод": чисто декоративные "оконные проемы" превращались в настоящие окна, внутри начало расти перекрытие между двумя уже этажами. Перекрытие я сразу делал бетонное, а в качестве арматуры задействовал приобретаемые у железной дороги списанные рельсы.