Ярко-голубой от стыда Влад выскочил из дома Триллини и, стараясь не оглядываться на собравшихся у крыльца сочувствующих, зайцем помчался по улице поселка. Догнать его и не пытались. Все расспросы достались самому Триллини, который вышел на крыльцо проследить, куда пошел Влад.
- А что это с Владом случилось, дядя Антонио? — спросила худенькая Элоиза, стоявшая у самого крыльца. — Я таким голубым его в жизни не видела!
- Влад наказан! — жестко произнес Триллини. — Корней с Василидисом тоже! Можете расходиться, разбор полетов закончился!
Получившие разнос мальчишки показались из дома вслед за Триллини и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, бочком-бочком растеклись в стороны, после чего поспешили по своим домам, не отвечая на расспросы. Из них всех один Петр чувствовал себя довольно уверенно, в осознании выполненного долга. Толику еще предстояло объясняться с матерью касательно сломанной руки, а Корнею с Василидисом томиться в ожидании завтрашнего дня.
Вечером за ужином Триллини спросил Тверинцева:
- Ну что, Николай, случалось тебе когда-нибудь пацанов драть?
- Да нет, я ведь старый холостяк, ты же знаешь. Работать с детьми тоже как-то не доводилось. Так что знаю об этом только теоретически.
- Вот-вот, и мне тоже не доводилось, а ведь придется…
- Думаешь, иначе никак нельзя на Влада повлиять?
- Может быть, и можно, да ведь безалаберность такая быстро не исправляется, а времени у нас с тобой нет. За два месяца ответственность не воспитаешь. Что уж там говорить, просмотрел я, как наши мальчишки в подростковый возраст вошли! Пока маленькие были, им можно было сказать «нельзя!», и ничего, слушались! А теперь у них гормоны играют, им свои возможности испытать хочется, да что там «хочется» — требуется! Против природы не попрешь. Матери для них больше не авторитеты, им мужская рука необходима, причем такая, которая могла бы их взнуздать и удержать от опрометчивых поступков, раз сами они пока удержаться от них не в состоянии. И кроме нас этим сейчас заняться некому. Задача перед нами сейчас стоит очень трудная: за один день преподать им такой урок, чтобы на все оставшееся время хватило, пока они в силу не войдут.
- Ну и как мы им этот урок преподавать будем, раз никогда этим сами прежде не занимались? — осведомился Тверинцев.
- Значит, придется учиться на ходу! Есть тут у меня на примете один старичок, Силантьев Матвей Кузьмич, вот он своих сыновей точно розгами воспитывал! Если хорошенько попросить, может согласится тряхнуть стариной, а мы уж, глядя на него, научимся. Учти, Николай, тебе твоего любимца Влада наказывать придется. Он должен понять, что даже после того, как ты его усыновишь, ему все равно ничего с рук сходить не будет.