– Затем, – отрезав коротко и немного раздраженно, так как пошел откат после событий ночи, мотнула головой. – У тебя новые жильцы, минимум на неделю. Не переживай, хозяйке я внушу все, что надо.
– А это что за тюк шерсти? – Внимательно осмотрев зомбированную женщину, Винс кивнул на хранителя, которого я положила на пол.
– Храшхен.
– Да???
– Ага.
Не став вопить и отказываться, а также в очередной раз намекать на отсутствие во мне элементарного благоразумия, мужчина просто запустил пальцы в волосы и еще раз внимательно посмотрел на ребенка, которого мы уже положили на диван в гостиной, причем так, словно прикидывал, кем она может быть.
– Ты их там взяла?
– Да. Знаешь, кто это?
– Пока нет.
– Узнаешь?
– Обязательно.
– Иди отдыхай, я справлюсь сама. – До утра оставалось не так много времени, а работы было еще прилично.
– Будь осторожна – хранители те еще твари…
– Я тоже не подарок. – Подмигнув, снова мотнула головой, намекая на то, что ему пора. – Иди уже.
А мне предстояло мало того что закончить с девочкой и наложить на нее исцеляющий сон, так еще и подлатать храшхена. Тот уже дышал через раз, наверное, стоило нести его поосторожнее, но мне было не до того – своими размерами хранитель напоминал матерого волкодава, но на текущий момент весьма костлявого, лохматого и вонючего волкодава.
В общем, удовольствие из сомнительных.
– Так, ты… – переведя взгляд на женщину, решила, что свое она отработала, и топтать эту землю ей больше не стоит, а посему… – умри.
Сначала остановка сердца, затем иссыхание плоти, а следом и ликвидация останков, а именно утилизация их в камине, чтобы в течение ночи очищающий огонь вылизал даже мельчайшие намеки на ее существование.
А теперь за дело.
Три часа изощренного мата, два камня силы и последние остатки нервов, но я управилась – девочка спала и выздоравливала, храшхен больше не подыхал, а сама я с мрачным наслаждением закидывала остриженную шерсть хранителя в камин. Ох и намучилась же я с ним!
Но все позади – теперь им необходимо лишь спать, есть и выздоравливать.
Рассвет уже поднимался над городом, когда я, оставив четкие ментальные указания бонне Нариме заботиться о новых постояльцах, как о единственном своем сокровище, умытая, причесанная и переодетая, торопилась на свои первые за последние триста лет занятия.
Доброе утро, Академия, принимай в свои жаркие объятия обновленную адептку. Она просто жаждет учиться!