– Что встали, кошелки! – процедил сквозь зубы Андрей. – Такой кадр сейчас запорят!
Герман густо покраснел. Оторопевшие Марго и Зина в самом деле могли очень сильно испортить замечательную картинку. Он даже зашептал:
– Бегите, чего вы замерли!
А Бородулин задумчиво поскреб бороду:
– А вообще ничего пока… Такие, как бы застыли от страха… Снимаем-снимаем! Кран чуть общее, пятая камера чуть правее.
И тут все замерли, широко открыв рты. На третьем мониторе происходило что-то непонятное. Ревущая толпа, во главе которой бежал здоровяк Емельян, неслась прямо на двух оцепеневших девушек. И в тот момент, когда столкновение было неминуемым, крепыш растерялся: не бить же таких красивых девчонок. Он попытался изменить траекторию своего движения, чуть-чуть свернув в сторону, но брюнетка сама набросилась на него!
Она ловко поднырнула под велосипедную цепь и попыталась ударить здоровяка, но тот не смог удержаться после такого разбега, и сразу сбил красавицу с ног, но не удержался и сам упал прямо на нее. Брызнула кровь. На Емельяна сразу набросилась вторая девушка, блондинка, и замолотила его своими миниатюрными кулачками, отчаянно визжа. Тот пытался отмахнуться от нее, но на него навалилась остальная толпа, образовалась куча-мала, да сверху еще и рухнула палатка.
Второй режиссер обхватил голову руками:
– Это конец, – зашептал он.
А Бородулин, наоборот, вскочил с места и захлопал в ладоши:
– Кран туда! Кран! Снимаем! Ай, как хорошо! Как я люблю такое! Андрюша, командуй, чтобы не вставали, чтобы возились там и барахтались! Пиротехники, огня!
Андрей выскочил из палатки, на ходу отдавая приказы по рации. Герман с ужасом зажмурился.
– Марго… – прошептал он, не зная, что делать: бежать к локации и вытаскивать из кучи тел раненую Марго или оставаться на своем посту рядом с режиссером. В нем боролись киношник, поймавший удачный кадр, и влюбленный, чья девушка попала в беду. Победил киношник. Герман остался на месте, глядя в монитор, как на палатку, покрывавшую груду тел сверху, упал большой кусок брезента, который тотчас же вспыхнул и заклубился черным дымом. Из-под горящего шатра стали расползаться в разные стороны «бандиты» с черными от сажи лицами.
– Тут все ясно, продолжаем снимать, – сказал Бородулин и сразу же переключился на другие камеры. Но уже везде съемка подходила к концу: рынок был разгромлен полностью, все палатки были разбросаны или сожжены, повсюду валялись тела продавцов. Сами бандиты быстро покидали поле боя. Наконец режиссер поднялся со своего раскладного стульчика и крикнул: