«Ведь ровно столько, сколько поимели с этого дела, самим теперь из своего кармана заплатить придется! Вернее, из моего, так как твоих денег на это не хватит! – продолжал бушевать я. А в конце зло присовокупил: – Ну, скотина, теперь ты у меня пахать как проклятый будешь! Пока весь убыток не возместишь! В стократном размере!»
У беса аж уши поникли от таких речей, и он, разинув пасть, воззрился на меня, шокированный.
Я и сам, впрочем, тут же смущенно хмыкнул, сразу сообразив, какую загнул сумму, непомерную даже по меркам транжиры-беса, для которого деньги что вода. Да, погорячился я малость… Но отыгрывать обратно не стал, а категорически заявил, еще и округлив затребованное до круглой цифры:
«Да, ровно миллион золотых!»
«Миллион?!» – ахнул едва не брякнувшийся с моего плеча бес.
«Именно, – оскалившись, подтвердил я. И, озаренный одной хорошей мыслью, добавил, добивая поганую нечисть: – А пока ты не возместишь нанесенный ущерб в оговоренном размере, никаких личных средств у тебя быть не может! – После чего сразу же деловито предложил: – Так что давай – гони свою заныканную часть срубленных вчера на тотализаторе денежек!»
«Вот еще!» – фыркнул моментально опомнившийся бес и, скрестив на груди лапки, гордо задрал пятачок. Явно намекая таким образом, что никаких денег я от него не дождусь. И вообще все убытки – исключительно мои. А доходы, понятно, только его личные.
«То есть ты отказываешься?» – уточнил я.
«Именно!» – важно подтвердил бес. И еще посмел, скотина, нагло осклабиться. Явно передразнивая меня.
«Ну все, мое терпение лопнуло! – вскипел я, окончательно выведенный из себя этим прохвостом. И зло бросил: – Думал, из тебя что путное выйдет. А приносишь ты один только вред! Так что хочешь не хочешь, а придется тебя извести!»
«Да я же все тебе на пользу! Да я же…» – тут же вскинулся рогатый, кажется, искренне возмущенный моими словами.
И резко заткнулся, так как я аж зубами от такой непередаваемой наглости заскрипел.
«Все, хана тебе, бес! – прорычал я. – Быть тебе, скотина, прикроватным ковриком!»
Но это мое грозное обещание ничуть не устрашило поганца. Он и ухом не повел. Фыркнул только насмешливо.
«Что, совсем не боишься?» – зло оскалившись, вопросил я.
«Ничуть! – заявил совсем потерявший страх бес. Да еще и эдак пренебрежительно махнул лапкой: – Было бы кого бояться… – И брякнул: – Только не самого бесправного во всех трех мирах существа!»
«Кого?!» – опешил я.
«А… – раскрыла было пасть, чтоб ответить, поганая нечисть, да быстро опомнилась и заюлила, уходя от ответа: – А того самого! Бесправного!» – И сердито засопела, явно досадуя на свою обмолвку.