– Не захочу.
Вонь лилий.
И гнили.
– Зря. – Мадам скалится. – У меня хорошие девочки, качественные!
Но все-таки замолкает. Она указывает на дверь, которая выделяется среди иных темным цветом и какой-то солидностью. Дуб? И металлические клепаные полосы. Петли стальные. А с обратной стороны, надо полагать, и засов имеется.
Эту дверь непросто вынести.
И значит, за нею – особая комната, куда ведет не только эта дорога. Но догадки свои лучше при себе оставить. Мадам вытаскивает из-под подвязки ключ, который, жеманясь, протягивает Брокку.
– Прошу вас.
Прикасаться к ключу противно, кажется, даже сквозь плотную кожу перчаток Брокк ощущает болезненное тепло тела этой женщины. И все-таки берет.
Вставляет в замок.
Проворачивает дважды, до характерного щелчка. Открывать не торопится, позволяя мадам отступить, и она не медлит. Сколь бы ни было любопытно ей, что же скрывается за дверью, но жизнь дороже любопытства.
Комната. Два окна, задернутые темными гардинами. Массивный шкаф, который слишком уж выдается из стены и со стеной роднится. Стол. Семирогий канделябр вычурной формы. Пара стульев. Секретер. Зеркало и душный запах лилейного одеколона.
– Не возражаете? – Брокк, прикрыв дверь – насчет засова он не ошибся, – туго завернул крышку на одеколоне. Но зря прикасался, едкой жидкостью и перчатки провоняли.
…и ковер, по сравнению с тем, который остался в коридоре, роскошный.
…и стол.
…и отведенное ему кресло.
– Можно было так не стараться, хватило бы и половины.
– Иногда не грех и переборщить. – Его собеседник устроился в тени. Ждет? И давно ли?
…черный шерстяной костюм и белая строгая рубашка. Полумаска. Тонкие перчатки. Трость в одной руке, в другой – стакан с виски.
– Будете? – предложил визави.
– Пожалуй, воздержусь.
– Брезгуете?
– Заснуть опасаюсь.
Кивок. И насмешка. Полулунный шрам на щеке.
– Дирижер? Полагаю, мне так вас называть? Или все-таки представитесь?
– Воздержусь. – Он улыбается легко и, кажется, вполне искренне. – Да и к чему нам с вами имена. Вы ведь не за тем пришли, верно, мастер?
Кивнуть и все-таки присесть. Кресло на удивление удобно, обманчиво мягко.
Не расслабляться.
Не верить.
– Прошу. – Дирижер демонстрирует Брокку жестяную коробку из-под зубного порошка. – Здесь четыре дозы. Принимать с перерывом в двенадцать часов…
Крышка снята и видны четыре белых шарика.
– И что от меня требуется?
– В мою доброту вы не верите?
– Увы.
– Правильно делаете. – Дирижер закрывает крышку и коробку прижимает к щеке. – Холодная… у меня был тяжелый день, мастер. Не стало дорогого мне человека.
– Сочувствую.