— Что у вас в чемоданах?
— Да так, ничего особенного, концертные вещи…
— Покажите!
Я открыл объемные чемоданы, где лежали результаты моего шопингового похода по весьма дорогим лондонским бутикам. Все чеки и ценники я педантично сохранил в своем в бумажнике.
— И на какую сумму вещей?
— Да тысячи на две-три.
Сумму я изрядно приуменьшил, и был незамедлительно пойман на этом приуменьшении, едва девушка открыла мой бумажник и нашла там кучу чеков. И зачем их сохранил? Сумма покупок явно зашкаливала…
— Да тут же…
— Это на всю группу, — я вяло оправдывался…
— А где группа?
— Да вот, летят следующим рейсом…
По-моему, мне не поверили, и потребовалась консультация со старшим таможенным инспектором, я же тем временем часть чеков спрятал из бумажника в карман. Но вердикт уже вынесли:
— Надо заплатить пошлину триста долларов…
Ну, надо, так надо, но я решил немного побороться:
— Мы вот выступаем для вас, поем, радовать стараемся, могли бы и на поблажки пойти…
— А что за артисты?
— «Динамит», Билан. Приходите на концерт, спросите меня, посмотрите прекрасный концерт безо всяких билетов. А пока мой водитель сбегает к машине и принесет вам диски с их песнями.
В общем, пошлину я так и не заплатил. Музыка опять спасла меня. А также искусство жестко отстаивать свои интересы, которое впервые освоил после школы. А было все так…
Мы тогда проживали недалеко от института биофизики, одного из весьма закрытых заведений в районе площади Курчатова. Принадлежал он одновременно и Министерству здравоохранения, и какому-то военному ведомству и занимался проблемами космоса и медицины. И как-то я решил устроиться туда на работу, и со второй попытки мне это неожиданно удалось. Правда, не без помощи мамаши моего приятеля, которая многие годы служила в отделе кадров института. В силу его повышенной секретности на проверку документов соискателей уходило месяца три, а то и больше. Для меня же интерес представляла не только его сфера деятельности, но и сам факт — пройду ли комиссию. Сомнения в этом присутствовали серьезные: я еврей и слышал, что кругом царит ярый антисемитизм, вдобавок отец родился за границей, в Польше. И когда в первый раз подал документы на общих основаниях, у меня их просто не приняли. Ведь и безо всякого антисемитизма, ну что я мог предъявить — спортивные достижения, что ли?
Но мама приятеля по блату нашла свободную штатную единицу, ведь хотя вакантных должностей существовало мало, но и соискателей отнюдь не очередь стояла. Прием на работу велся как ни странно путем каких-то обезличенных объявлений на проходной, тоже, кстати, без вывесок и прочих опознавательных знаков. В общем, мои документы приняли. Я честно заполнил все многочисленные графы, включая и национальность, и место рождения отца — город Томыши близ Варшавы. Я долго ждал без особых надежд, пока анкету проверяли в разных инстанциях, и сколь же велико было мое удивление, когда прислали открытку о приеме на работу.