– Я т-т-так по н-н-ней с-с-скучаю! – заикалась Рошелль, громко сморкаясь в салфетку, которую ей протянула миссис Уолтерс. – Она б-б-была т-т-такой и-д-д-деальной. А теперь ее н-н-нет! Кто мог с-с-сделать с ней т-т-такое?
Я закрыла глаза, опускаясь лбом на руку, лежащую на столе, и не позволяя своему воображению разгуляться. Если друзья Сэнди в таком состоянии, какого же ее родителям? Как они справляются? Я не хотела думать об этом, но не могла остановиться. Даже притом, что Рошелль мне никогда особо не нравилась, мне стало жалко ее, когда я услышала, как сильно она скучает. Хотя у меня все-таки возникла мысль, сколько из этих рыданий правда, а сколько прекрасная актерская игра, направленная на то, чтобы все ее жалели. Вся команда чирлидерш была насквозь фальшивой, они только так судачили друг о друге, и я бы даже не удивилась, если бы Сэнди, на самом деле, вообще не нравилась Рошель.
Все тут же стали жалеть ее, подбадривая словами и объятиями. В итоге, учительница все же решила начать урок. Через некоторое время в дверь постучали, и секретарь просунула голову в кабинет.
– Здравствуйте. Мне нужны Рошелль Левайн и Мейзи Престон, – сказала она, прочитав наши имена на листе бумаге.
Я нахмурилась и удивленно посмотрела на нее. Что ей нужно от меня? Миссис Уолтерс подошла к моему столу.
– Иди, Мейзи, – велела она, кивая на дверь. Я быстро схватила свою сумку, из которой даже не успела достать учебники. Рошелль с ненавистью уставилась на меня, снова шмыгая носом. Я обошла ее и отправилась на выход вслед за секретарем. Группка учеников из примерно десяти человек уже стояла в коридоре. Все выглядели одновременно смущенными и скучающими. Большинство из них были из группы поддержки, некоторое из футбольной команды, а также несколько моих одноклассников, которых я знала только визуально. Когда в коридор вышла Рошелль, ее тут же встретили приветствиями, объятиями и сочувственными возгласами. Естественно, большинство сразу разревелось.
– Следуйте за мной, пожалуйста, – попросила секретарь. Я шла за ней, немного удивленная ее скоростью. Ей было уже, как я подозревала, глубоко за пятьдесят, но она шла по коридору на своих каблуках очень и очень быстро.
Я буквально побежала, чтобы догнать ее и пойти рядом.
– Куда мы идем? – спросила я, оглядываясь на тех, кто шел за нами.
Секретарь взглянула на меня краем глаза.
– Полиция хотела сразу поговорить с несколькими студентами. Они будут общаться с большинством твоих одноклассников. Как мне сказали, простая формальность, – ответила она немного возбужденно.