Взволнованное лицо папы, рыдающая мама, Алекс, смотрящий на меня огромными испуганными глазами... Это было последним, что я видела, прежде чем мои веки стали тяжелеть и глаза закрылись. Попытки сопротивляться стали все слабее, а затем и вовсе сошли на нет. Я сдалась. Если то, что со мной делали, убьет меня, то я хотя бы не буду вынуждена жить с этим горем.
К сожалению, казалось, успокоительное отключило мое тело, но не мозг. Меня словно парализовало, заманивая в ловушку сна, в котором я не хотела быть. Сна, в котором Люк плыл передо мной, задыхаясь, глотая воду, которая превращалась вокруг меня в кровь. В его глазах были страх и безнадежность. Именно такие глаза я видела, прежде чем он сказал, что не сможет жить без меня и съехал с моста. Во сне я кричала, моля о помощи, но она так и не приходила. И я смотрела, как он тонет передо мной, держа меня за руку, а мои легкие горели от наполняющей их крови. Я застряла в этом кошмаре, который раз за разом проигрывался в моей голове. Это было похоже на мой личный ад. И я даже засомневалась: может, меня на самом деле никто не спас? Я умерла, утонув, и попала в ад, где вынуждена была смотреть, как раз за разом погибает мой парень, а я ничего не могла с этим поделать.
***
Довольно долго я то погружалась в свои кошмары, то выходила из них. Когда мне казалось, что я, наконец, проснулась, через какое-то время я снова проваливалась в сон. Когда я все-таки смогла открыть глаза и моргнуть, не окунувшись в очередной кошмар, на улице уже было темно. Яркий свет лампы ударил мне в глаза, когда я посмотрела на потолок. Все мое тело болело, особенно грудь. Ощущение, что кто-то проткнул меня большой ржавой железкой и оставил ее внутри. Я вновь ощутила, как горе заполняет меня, забирая все мои надежды, мечты и счастье. Это было подобно столкновению с поездом, идущему на полной скорости.
Я снова закрыла глаза, сглотнув, когда меня накрыло новой волной печали. Боль была настолько сильной, что я хотела свернуться калачиком, заорать и заплакать. Но я не сделала ничего подобного, лишь по щеке у меня на подушку скатилась единственная слеза. У меня даже не было сил стереть ее.
– Мейзи, родная. Ты действительно проснулась на этот раз?
Голос моего папы всегда был для меня утешением, практически самой сущностью дома, но в этот раз я ничего не почувствовала. Похоже, теперь я ощущала только оцепенение и боль, больше ничего. Я закрыла глаза, надеясь, что все это очередной кошмар, и он скоро закончится. Прямо сейчас я ни с кем не могла говорить. Не знаю, что бы вышло из моего рта, если бы я попробовала. Возможно, я бы заорала, как банши, и больше никогда не замолкала.