— Спасибо да или спасибо нет? — с улыбкой уточнил он.
— Не знаю, — пожала плечами Катя. — Мне все равно, — и опять зевнула.
— Тебе надо лечь, — спохватился Федор. — Сейчас я постелю…
Он достал из шкафа чистые простыни, принялся менять пододеяльник и наволочку.
Катя встала и отошла к окну, чтоб не мешать. Прислонилась лбом к стеклу.
Небо стало светлее… похоже, что утро все же настанет…
И от этого почему-то стало обидно…
С ней такое стряслось, что мир должен был бы содрогнуться и перестать существовать… Ан нет. Земля по-прежнему вертится, и солнце готовится встать на востоке, и под толстой снежной пеленой, в глубине промороженной почвы, готовятся ко всходам семена…
Почему ничего не изменилось?!
— Все готово, — сказал Федор. — Ложись. Ты можешь раздеться, я посижу на кухне.
Он помог ей снять пальто, отнес его в прихожую и плотно прикрыл за собой дверь кухни.
Катя легла ничком поверх одеяла и прикрыла глаза. Она даже не поинтересовалась, где будет спать Федор. Он ведь тоже полночи провел в беготне по ее милости, а просить у соседей раскладушку в пять утра не совсем прилично. Пожалуй, вместо раскладушки можно и по шее получить…
А Федор уснул прямо сидя на стуле, не успев притронуться к свежезаваренному крепкому чаю. Тот так и остывал в высоком бокале на столе рядом с его головой…
* * *
«Весь мир стал хрустальным, прозрачным… И острые грани царапают кожу, а я пытаюсь протиснуться между ними, найти выход… Но все вокруг дробится на мелкие грани и повторяется бессчетное количество раз, и невозможно понять, где настоящее, а где отражение…
Мне страшно. Я вижу себя… И еще раз себя… и еще… Много-много маленьких Катек Криницыных… Они похожи как две капли воды, но в то же время чем-то неуловимо отличаются…
Одна идет вправо, а другая влево… Одна наклоняется вниз, а другая смотрит вверх… А я стою неподвижно. Я понимаю, что они живут своей, отдельной от меня жизнью.
Одни из Катек исчезают, коснувшись граней кристаллического мира, словно проходят сквозь стены в иные измерения, другие появляются ниоткуда, прямо из хрустальных призм…
Пространство моего мира не хаотичное, оно подчинено каким-то непонятным мне, строго упорядоченным законам. Если в одном месте убыло — в другом прибыло.
Призмы с острыми гранями чередуются с пугающей закономерностью. Одна светлая, другая темная… словно шахматная доска…
Странно, я никогда раньше не видела черного хрусталя… И только сейчас заметила, что мой хрустальный граненый мир отнюдь не так прозрачен, как мне сначала показалось…
Напротив, черных граней становится все больше… пространство сужается… стены точно сдвигаются, приближаясь ко мне…