Катя прошла через двор и оказалась в совершенно незнакомом месте. Здесь кирпичные дома кончались, и тянулись ровные рядки пятиэтажек…
Она поставила чемодан на тротуар, села на него и заплакала.
Как глупо! Такое могло случиться только с ней!
Только нашла Димку и сразу же потеряла…
Вернее, сама потерялась, как дите малое… В трех соснах заблукала…
А ведь он совсем рядом… И он ждет ее…
А она не может найти этот дом.
— Прощай, Димочка… — обреченно прошептала она сквозь слезы. — Я такая Тюха несклепистая… Прости…
Она вошла в эту коммуну, точно в родной дом. После целого дня блуждания по одинаковым дворам, после отчаяния и потери надежды то, что она все же нашла Димку, казалось чудом.
А помогли ей, как ни странно, «коммунары». Тощий Владик окликнул Катю, когда она брела через очередной двор:
— Эй, герла! Ты что, сваливаешь от нас?
Катя оглянулась. Владик и еще один юноша несли в сетках пустые бутылки. Они очень удивились, когда Катя с плачем бросилась к ним и повисла на шее.
— Куда мне идти? Куда?
— Да куда хочешь, — пожал плечами Владик.
— Тогда я с вами…
— Ну валяй. А деньги есть?
Катя кивнула.
Они вместе сходили в магазин, сдали бутылки, взяли вина и хлеба с колбасой. Катя боялась отстать от них хоть на шаг. Так и таскалась с тяжелым чемоданом.
На радостях она потратила все, что взяла у Федора, приобретая все, на что указывали почуявшие «халяву» «коммунары».
Для Димки она купила его любимый «Холстен» и чипсы. Он ведь, бедненький, с утра пива ждет…
«…Меня потеряли. Словно вещь. Но я опять нашлась.
Как все радуются моему появлению! Кричат, что я клевая чувиха, обнимают, наливают водку… Для меня нашли стакан и даже помыли его…
А я вижу, как счастлив Дима… Он думал, что я уже не вернусь… Он признался, что считал мое появление сном… Дивным сном…
Он так и сказал: дивным…
И водка совсем не горькая. Надо только проглотить залпом и сразу понюхать краюшку хлеба.
Здесь все так делают, и это весело.
Надо жить проще. Мы сами создаем себе кучу условностей. Почему-то непременно нужна постель, и посуда, и много одежды… А зачем?
Спать можно и на земле, укрываясь небом. Есть можно руками, прямо из котелка, а больше одной тряпки не наденешь.
И одежда нужна совсем не для того, чтоб прикрыть наготу. Кого стыдиться, если все вокруг свои? Одежда просто защищает от холода.
А если за окном лето? Если мне жарко?
Долой условности!
Я срываю с себя эти вериги! Я рву в лохмотья ветхую одежонку!
Мне надоело черное! Долой траур!!!
А все смеются и пытаются последовать моему примеру. Владик скинул майку и выползает из брюк. Он упал, бедненький, запутался в полуспущенных штанинах.