«Сыночком, наверное, Димку считают, — с удовольствием подметила Катя. — Ну еще бы! Как же его не любить!»
Она не двинулась следом. Не могла подняться со скамьи. Руки похолодели и стали влажными.
«Надо было хоть косыночку повязать, — запоздало подумала она. — Ведь напугаю! В инопланетном облике он меня никогда не видел».
За густой живой оградой раздался оживленный многоголосый гомон. Значит, Дима шел не один, а с компанией.
Что ж, опять в ее жизни все циклично повторяется. Только на этот раз повторение зеркальное. Когда Димка вернулся из армии, вокруг них тоже было много народу: целый школьный актовый зал, заполненный до отказа.
Незабываемый миг. Прокручивается в памяти, как самый яркий кадр из любимого фильма. Дима тогда сказал тихо-тихо, одними губами:
— Здравствуй, Катюха. Я к тебе вернулся.
И Екатерина теперь про себя проговаривала такие же фразы, как будто репетируя: «Здравствуй, мой Демон. Я к тебе вер…»
Но даже мысленно она не смогла закончить реплику. Происходило что-то непонятное.
«К Полине и Галине присоединилась третья женщина, откуда-то очень хорошо мне знакомая.
Откуда? Не могу сразу сообразить.
Она пришла из какой-то другой жизни, из другого мира, забытого, утерянного. Знаю только: что-то очень важное нас с ней тесно связывало…
Бьется, стучится догадка, но никак не оформится… Ее имя, как и мое, рифмуется с именами хозяек… Марина? Нет… Фаина? Тоже не то…
Вот оно! Антонина!
Антонина Матвеевна. Димина мама. Приехала, выходит, погостить.
Надо же, я ее еле-еле вспомнила. А вот ее свадебное чесучовое платье врезалось в память на всю жизнь. На нем были маленькие перламутровые пуговки…
…Антонина Матвеевна была, как всегда, в изрядном подпитии. Но Полину с Галиной это ничуть не смущало: они звонко нацеловывали ее в обе щеки, приговаривая:
— Поздравляем, Тонечка, поздравляем, голубка ты наша!
Вдруг обе разом спохватились:
— Ой, мамочки! А решето куда запропастилось?
Вместе нырнули за ряды лилий, оставив Антонину стоять в одиночестве, покачиваясь. И сразу же показались вновь: Полина прижимала к животу большое сито с лыковыми боковинами, Галина запустила в него пятерню.
И вот в проеме калитки показался Дмитрий. У Кати от восторга перехватило дыхание.
Он был прекрасен. Он больше ни капельки не походил на того одутловатого наркомана с дрожащими руками, сальными немытыми волосами и отсутствующим взглядом, каким Катя видела его в последний раз.
Дима держался прямо и улыбался открыто и уверенно, как когда-то в Рыбинске, в юности, в свою «звездную» пору.
Он был одет в прекрасно сшитый темный костюм и белую сорочку, при галстуке, на котором поблескивала золотистая булавка. И стрижка у него была модельная, и волосы уложены волнами, словно он побывал в салоне «Жак Дессанж».