— Кое-что хорошее.
— Замечательно. Этой семье не помешает парочка хороших новостей. — Голос Эшли резал мне слух как наждачная бумага кожу. — Я читала в журнале, что дети чувствуют негативную энергию.
С одного из мест выехала машина, открывая вид на Ноя, сидящего на капоте его ржавой тачки рядом с каким-то парнем с кучей пирсинга и татуировок и байкершей Бет. Его друзья уставились на меня, когда тот одарил меня своей коварной улыбкой. Они меня пугали. Улыбка Ноя заставляла меня трепетать.
Не то чтобы мне стоит трепетать из-за Ноя Хатчинса. Я встречалась с Люком, а не с ним — если можно было так назвать один монолог Люка по телефону и одно неловкое групповое свидание в местной пиццерии.
Я вздохнула и выбросила Люка из головы. Мы с Ноем заключили договор, и я намеревалась выполнить свою часть сделки. План был прост: мне нужно было перенести свою встречу, чтобы он перенёс свою утреннюю терапию на место моей дневной.
Поскольку наши встречи по времени рядом друг с другом, один из нас будет отвлекать миссис Колинз, пока другой просмотрит папки.
— Эхо? — потребовал ответа отец, в его голосе всё ещё слышался намёк на беспокойство. — Что хорошего?
Глубоко вдохнув, чтобы успокоить волнение, сжимающее мой желудок, я повернулась к нему лицом. Я и так питала отвращение к конфликтам. Конфликты с отцом я просто ненавидела.
— Почему ты не рассказывал мне, что я выиграла Губернаторский кубок?
— Что, прости? — Теперь всякое беспокойство покинуло его тон.
К моему волнению присоединилась нотка боли. Почему, ко всему прочему, он забрал у меня и рисование?
— Я так хотела выиграть. Ты мог рассказать мне хотя бы об этом.
Миссис Колинз насторожено разглядывала меня и держала руки на коленях. Я ожидала, что она вскочит с места и начнёт защищатся, но она оставалась раздражающе спокойной. Эшли положила руку на ладонь отца.
— Оуэн? — Мне показалось, или в её голубых глазах мелькнула вина?
Пугая меня до чёртиков, его лицо приобрело непривычный серый оттенок.
— Ты помнишь? — Его глаза округлились, придавая папе потерянный и необычайно грустный вид.
Я думала, он хотел, чтобы я вспомнила. Мой лоб сморщился в недоумении. Разве не в этом весь смысл терапии?
Серый сменился красным, когда он повернулся к миссис Колинз.
— Это неприемлемо. Мы виделись с двумя психотерапевтами и получали три разные оценки её психологического состояния. Каждый из них имел своё мнение на счёт того, как с ней поступить, но после её нервного расстройства каждый из них сказал нам оставить тот день в покое. Я знал, когда вы попросили положить в эту комнату ленту, что мы должны были отказаться от этой программы. Как вы могли заставить её вспомнить?