Советская авиация сбросила повстанцам много вооружения, продовольствия и медикаментов. 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты предприняли форсирование Вислы, но успеха развить не смогли, потеряв в этой операции 289 000 солдат и офицеров (Великая Отечественная война Советского Союза. С.383). Красная армия после тяжелейших, длительных, летних наступательных боев в Белоруссии не могла с ходу форсировать Вислу и без необходимой подготовки продолжать наступление.
Впоследствии польская общественность долгие годы будет обвинять русских в том, что они предали восставших варшавян. Мы же в Гузене словесно схватывались с польскими офицерами из «Акции войсковой» и популярно, по-солдатски объясняли им, что война — штука серьезная, она уносит много жизней, и с какой стати, спрашивали мы, советские солдаты и офицеры должны расплачиваться своими жизнями за козни лондонских горе-правителей Польши? Польский народ не виноват? Может быть, но тем не менее не имеет морального права Красная армия, теперь уж перед своим народом, поддерживать восстание, фактически направленное против нее и русского народа, а поляки пусть скажут «спасибо» Лондону и своим офицерским лигам, классовые интересы которых всегда далеки от дум и чаяний польского народа. Да и дурили поляков многие годы, как и нас, грешных. Так понимали этот вопрос мы, советские военнопленные, узники концлагеря Гузен, в дни Варшавского восстания. И на этой позиции остаемся.
А немцы сконцентрировали значительные силы и ко 2 октября 1944 года сумели подавить восстание. И опять покатились на запад эшелоны с новыми арестантами — участниками Варшавского восстания. Несколько эшелонов пришло и к нам в Гузен.
Следующее пополнение прибыло уже после освобождения Парижа, Бухареста, Софии, Белграда, когда наши части пересекли границу Пруссии в районе Тильзита. В связи с приближением фронта немцы начали срочную эвакуацию освенцимских лагерей, и опять пошли сплошным потоком эшелоны с узниками в глубь Германии. Часть из них прибыла в Гузен на пополнение лагеря Гузен-2 и на строительство штолен.
В декабре 1944 года эсэсовцам пришлось открыть еще один лагерь — Гузен-3. Его достроить так и не успели, и к моменту освобождения в нем находилось не более 300 заключенных. Располагался Гузен-3 севернее Санкт-Георгена, в Лунгице.
Эшелоны с узниками, приходившие в Маутхаузен и Гузен, привозили полуживых людей, зачастую — трупы. В дороге узники не имели ни воды, ни пищи, и везли их стоя в переполненных товарных вагонах. Варварство продолжалось, и его никто не мог остановить.