Надо было все-таки что-нибудь делать. 12 июля 1840 г. в шлезингеровой «Музыкальной газете» появляется первая статья Вагнера «О немецкой музыке», предназначенная вначале для отработки тех 50 франков, которые Вагнер был должен издателю за напечатание «Двух гренадеров». Здесь Вагнер выступает апологетом той серьезности и искренности немецкой музыки, которые он порицал в своей первой юношеской статье. — Но для французской прессы надо было писать иное. И вот Вагнер пишет хвалебный гимн Мейерберу, печатает в 57 номере «Музыкальной газеты» отзыв о переложении «Stabat Маter» Перголезе, сделанном А. Львовым, в номере 58 — о противоположении «виртуоза и художника»… Наиболее интересною из этих ранних литературных работ является его новелла «Паломничество к Бетховену», появившаяся в печати в то время, как Вагнер сидел в долговой тюрьме. Это — убедительный вымысел. Некий молодой музыкальный энтузиаст, за которым по пятам следует комический и даже жуткий по своей настойчивости англичанин, стремится лично встретиться и поговоритьс Бетховеном. — Мысли, которые вкладывает Вагнер в уста Бетховена — конечно, принадлежат само>му Вагнеру. «Если бы я написал оперу согласно моему внутреннему убеждению» — говорит в его новелле Бетховен — «то все слушатели разбежались бы. Потому что там не было бы никаких арий, дуэтов, терцетов и всяких этих вещиц, из которых сегодня сшиваются оперы; ни один певец не стал бы ее петь и никакая публика не стала бы ее слушать… На того кто создал бы настоящую музыкальную драму, смотрели бы как на глупца…» Как создать такую Музыкальную драму? — «Так, как Шекспир, когда он писал свои трагедии…» «Человеческий голос представляет человеческое сердце» в противоположность «инструментам». «Надо свести оба эти элемента, соединить их. Надо противопоставить диким, разрастающимся в бесконечное чувствам, представляемым инструментами, ясное, определенное ощущение человеческого сердца, представляемого человеческим голосом». А для пения нужны слова. «Но кто был бы в состоянии найти слова к той поэзии, которая лежала бы в основе такого соединения всех элементов?» — В своей новелле Вагнер впервые закладывает основу своих формулировок единого искусства будущего. В новелле. «Конец в Париже» (№ 9, 11–12 «Музыкальной газеты» 1841 г.) Вагнер рисует почти автобиографическую картину борьбы, разочарований и голодной смерти немецкого энтузиаста-музыканта в Париже.
Пропаганде немецкой музыки во Франции посвящены статьи «Об увертюре» (1841, № 3–5 «Музыкальной газеты»), «О Фрейшютце» (там же, № 3, 4–5). Наиболее интересны из этих французских статей две: «О художнике и публике» (№ 26) и диалог «Счастливый вечер» (№ 5, 6–8). «Гений всегда будет, несмотря на все недоразумения, тяготеть к общественному проявлению» — Конец первой статьи глубоко пессимистичен. — «Можешь ты лгать? — Нет! — О, тогда ты забыт, презираем, как в Англии атеисты, с которыми никто не хочет говорить. Смейся, будь легкомыслен — но терпи и мучайся: может быть еще все устроится… Мечтай! это лучше всего…»