Ы! Все-таки заметил, шпионский призрак. Вот ведь гад. Вот… вот!
Я обиженно хныкнула и насупилась. А водник тяжело вздохнул, а потом неожиданно сгреб меня в охапку, подхватил на руки и понес. Это было приятно и жутко романтично. Так, что даже плакать и обижаться расхотелось. Я, было, улыбнулась, но когда парень сделал шагов десять, вдруг поняла — мы не туда движемся! В смысле, библиотека в другой стороне!
— Дорс, стой! — переполошилась я, однако блондин даже не подумал остановиться.
Пришлось перейти к аргументам:
— Ты не понимаешь. Мне надо! Мне очень надо, потому что иначе… — Я перешла на доверительный шепот: — Иначе они меня загнобят и сожрут.
Ответом мне был очередной вздох и тихое:
— Пьянь.
В этот миг моя обида достигла апогея. Вот как Дорсу не стыдно, а? Он ведь друг! Причем практически единственный! Если он не понимает, то кто ж тогда поймет? Блин… а никто и вправду не поймет. Никто-никто!
На глаза сами собой навернулись слезы, а потом я шмыгнула носом. И еще раз, и еще. И такая вдруг пустота в сердце воцарилась, так больно в душе стало, что…
— Гхарн! — простонал водник. — Только не реви!
Но не реветь я не могла. Крупные крокодильи слезы лились из глаз, и им было глубоко плевать на чьи-то там просьбы. А Дорс был вынужден остановиться.
— Дашка…
А я…
— Я всего лишь хочу защититься, понимаешь? — дрожащим голосом сквозь слезы выдавила я. — Не могу я ждать еще год, прежде чем меня допустят к практике. И надо мне всего чуть-чуть. Пару методичек! Тебе что, жалко? Жалко, да?
Ответом мне стал новый, исполненный неподдельного страдания стон.
— То есть мне не показалось? Ты действительно собиралась влезть в библиотеку?
Я кивнула. А потом… потом я услышала мат! Да-да, мат! Причем отборный такой, ядреный. С мастерски закрученными конструкциями.
И пусть я никогда не была неженкой в этом плане, покраснела до кончиков волос. А потом и вовсе не выдержала, пискнула укоризненно:
— Дорс!
Парень не среагировал. Он продолжил объяснять, как именно я не права, и в каких позах мое решение надо поиметь. Мол, по правилам академии за такое не то что исключают — четвертуют на месте. И отдельные, особенно извращенные пытки положены первокурсникам, которые за книгами с практикумами лезут, ибо! Ибо прецеденты были и ничего хорошего не вышло.
А еще он распинался о защите и сигнализации, которые в библиотеке установлены. И с отдельным, особым сарказмом спросил, как же я намеревалась справиться хотя бы с такой банальностью, как обычный замок.
Вот тут я смущаться перестала и с трудом сдержала желание стукнуть себя по лбу. Семен Семеныч! Вот оно! Вот он, тот самый червячок сомнения, который меня грыз! Я же… шпильку, которую собиралась в качестве отмычки использовать, на прикроватной тумбочке забыла!