Казалось, не успела Лу положить голову на подушку, как уже рассвело. Но было так приятно полежать немного, перебирая в уме волнующие события вчерашнего вечера! По воскресеньям завтрак всегда был немного позже, и к тому времени, как она явилась на кухню, у Джима уже пылали куб и плита, и он наполнял кипятком заварочный чайник для первой утренней чашечки, которую они всегда с удовольствием выпивали вместе.
— Привет, Лу. Ну, как сегодня поживает наша танцорка? По крайней мере, под глазами у тебя мешков нет. Ну, хорошо повеселилась?
— Конечно, Джим, — с энтузиазмом ответила она. — Все было просто великолепно, и я никогда не видела таких прекрасных созданий, как эти маленькие лошадки. А какие они умницы! Знают, куда скакать, а уклоняются и поворачиваются так быстро, как будто тоже играют — даже больше, чем всадники. Когда матч кончался, и игроки были мокрые от пота, эти пони для поло, кажется, хотели играть дальше и совсем не желали уходить с поля. А как прошел твой день, Джим?
— О’кей, знаешь. Мы с Блю чинили изгороди у источника Динго, где эти бычки вечно вырывались. Потом пришла почта. Я дал Фреду холодного мяса и пирожки с джемом, как ты сказала. Он все подмел. Говорит, младенец Питерсов еще не поправился, и тот черный с палевым щенок из Форуэйз так и не нашелся.
Лу пробормотала что-то сочувствующее, укладывая ломтики бекона на большую сковородку. К тому моменту, как бифштексы и яичница лежали на тарелках, явились Энди и Бант, протирая глаза, зевая и потягиваясь.
— Боже, я умираю с голоду! — воскликнул Бант. — Кажется, я уже неделю не ел.
— Но зато много пил, — уколол его Энди, и Джим присоединился к общему хохоту:
— Хо-хо! Сегодня голова поди трещит, а?
Бант не снизошел до ответа, а сел за стол и принялся жадно есть. Лу позвонила в колокол у заднего крыльца, вызывая Расти и Блю, потом отнесла поднос с завтраком в гостиную. Стив Брайент разбирал у окна вчерашнюю почту. Глядя на него, никто бы не сказал, что он танцевал всю ночь, а потом ранним утром вел машину до дома больше семидесяти миль. Лу подумала, ложился ли он вообще — и решила, что, скорее всего, нет. И несмотря на это он был свеж и бодр — и к тому же потрясающе привлекателен, в облегающих бедра габардиновых брюках и в рубашке с галстуком в честь воскресного дня.
Когда Лу вошла, он поднял глаза.
— О, мисс Стейси. Я получил письмо от Марни. Она приезжает в конце недели. Ее брату гораздо лучше и его вполне можно оставить, так что она приедет в субботу. Я в пятницу отправлю ей телеграмму и сам ее встречу. Что-то случилось, мисс Стейси? Вам нездоровится? В чем дело? — В его голосе появилась озабоченность.