— Ага, небось деревенские из тех, которых можно использовать вместо трактора. Да, такие, хоть и редко, еще попадаются. Но она-то городской ребенок. И кость у нее тонкая. Откуда тогда такие мышцы, какие вряд ли можно наработать за один год? И еще, ты заметил, как она держится?
— Равнодушно она держится. Похоже, что ей все по фиг.
— А мне кажется, что это не равнодушие, а непробиваемая уверенность в себе. И еще мне кажется, что она вам врет. Все она знает и где была, и что делала.
— И что дальше? Как из нее предлагаешь эти знания тянуть? Клещами? Кроме тех монет за ней ничего нет, да и там покупатель говорил, что монеты продавала старушка, а Ира только привела ее к нему. Как на нее давить? Родителей нет, зацепить ее совершенно нечем. Она мне сегодня так и сказала, что ей все равно, что мы накопаем, поскольку для нее финалом в любом случае станет детский дом. И еще она обижена на государство за отобранную квартиру. Высказалась в смысле того, что в счет ее части жилплощади могли бы дать квартиру побольше ее тетке, а она тогда могла бы жить у родственников, а не…
— На наше государство обижаться глупо. Хотя по-человечески ее можно понять. Тебе-то как пришла в голову мысль притащить ее домой?
— Я довольно долго занимался ее поисками, — неуверенно начал оправдываться Николай. — Вроде как и не совсем посторонний человек. А провести ночь в отделе на стульях…
Они оба замолчали, словно к чему-то прислушиваясь, потом молча улеглись и заснули. Утром никто из них об этом разговоре уже не вспомнил.
Утром они позавтракали, после чего Николай повез свою подопечную в отдел. Он не успел подняться с Ирой в свой кабинет, как был перехвачен капитаном Степановым из КГБ. Именно этот офицер тогда работал от комитета по делу о непонятном золоте.
— Что же это вы, Николай Васильевич, самовольничаете, — недовольно сказал он. — Ладно, с вами пусть разбирается ваше начальство, а девочку мы забираем с собой. Все материалы для закрытия дела о пропаже будут вам переданы позже. Идемте, Ирина.
Здание куда ее привезли Иру разочаровало. Наверное, если бы не ее новые возможности, она чувствовала бы дрожь в коленках. Попадая в эти стены любой человек обычно испытывал волнение вне зависимости от того виноват он в чем-то или нет. Чего же тогда ожидать от девчонки, которой она была в глазах окружающих. Она же испытывала лишь небольшое любопытство, которое быстро прошло, сменившись безразличием. Ее пытались уговаривать, на нее пытались давить.
— Вы зря не хотите идти нам навстречу, Ирина, — говорил ей один из сотрудников. — Золото, которое было продано с вашей помощью, обладает рядом уникальных физических свойств. Не желая с нами сотрудничать, вы тем самым наносите ущерб интересам государства. А ведь оно вас вскормило и воспитало, дало образование!