— Поспеши, Кэм!
Сила Киарана грохочет вокруг нас. Сила трещит электричеством над долиной, и ослепительный, опаляющий свет жжет мне щеки. Я налегаю на рычаг, но мотор опять замолкает.
— Кэм!
— Я пытаюсь!
Один из всадников daoine sìth останавливает коня и протягивает ко мне ладонь, раздвигая пальцы. Ох, прокля…
Свет вырывается из его руки.
Я распахиваю дверь и, пригнувшись, выпрыгиваю из локомотива. Тело врезается в землю, и я вскрикиваю, когда запястье хрустит под моим весом.
Локомотив взрывается. Я подтягиваю колени к груди и закрываю голову руками. Битое стекло и обломки металла сыплются сверху. Большой острый осколок врезается в землю у самого моего лица.
«Вставай, вставай!»
Я поднимаюсь на ноги, не обращая внимания на резкую боль в запястье. Сила Киарана уже лечит перелом.
Впереди я замечаю металлическую лошадь без седока, запрыгиваю на нее и ловлю ногами стремена. Лошадь протестующе ржет, из ее ноздрей вырывается дым. Она пятится, но я крепко держусь за золотую гриву. Сила Киарана струится с моих пальцев и ярко сияет. Лошадь успокаивается.
— Вперед! — приказываю я.
Лошадь срывается с места, и я с трудом удерживаюсь на ней. Она мчится по Парку Королевы, по мокрой траве, и вода расплескивается достаточно высоко, чтобы промочить мои брюки. Стучат копыта, громкие и быстрые, как ее сердце.
Бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум…
Я припадаю к спине лошади, и мы наконец начинаем двигаться в одном ритме.
Я не осмеливаюсь оглянуться — боюсь, что взгляну назад и увижу Киарана мертвым. Я должна верить в то, что наша связь через доспехи сразу сообщит, если с ним что-то случится.
Грохот копыт за моей спиной добавляет причин для тревоги, но я стараюсь не отвлекаться. Вцепившись в гриву, я погоняю лошадь, а сила ослепительной вспышкой взрывается вокруг.
Разряд энергии ударяет в траву совсем рядом, и лошадь испуганно ржет, становится на дыбы, и я с трудом удерживаюсь в седле. Я провожу силу Киарана, чтобы успокоить животное, заставить его снова пуститься в галоп.
Передние ноги лошади едва касаются земли, скорость все нарастает, мы мчимся по грунтовой дорожке, ведущей к часовне Святого Антония. Еще на подступах к арке я чувствую жужжание механизма, поэтому соскакиваю и мчусь к развалинам. Там я падаю в грязь и начинаю копать, торопясь раскрыть устройство.
Я смотрю вверх. За мной множество всадников, в небе парят sluagh — и ни намека на Киарана. Но сейчас я не могу об этом думать.
Я лихорадочно копаю, жужжание становится все громче и громче, и наконец золото просвечивает сквозь грязь.
Я прижимаю пальцы к углублениям на краю металлической пластины, и оттуда вырывается свет.